Просто он знал.

Если так, тогда все складывалось. Каким-то образом он знал. Что я не просто Эмили Уэйборн — актриса и шлюшка. А я — Эмили Уэйборн, бывшая Эмили Барнс. Лучшая подруга Эмбер. Я — Эмили Уэйборн — лгунья. Рив знал и поймал меня. Я едва могла трезво мыслить, едва могла дышать.

— Ты знал, — прошептала я.

Я врала, а он об этом знал. Мне нужно было услышать, что теперь станет с нашими отношениями.

Рив встал, снял джинсы и расправил простыни.

— Я же сказал, поговорим об этом завтра.

Я не могла ждать ни минуты. Не тогда, когда под угрозой были наши с ним отношения.

— Ты знал и ничего мне не сказал.

Я месяцами переживала, что Рив узнает о том, что я пыталась подобраться к нему поближе всего лишь для того, чтобы разузнать об Эмбер. Месяцами следила за каждым своим словом, неделями, снова и снова была начеку, а он все это время знал.

И чем больше я думала об этом, тем сильнее начинала испытывать не столько тревогу, сколько злость.

— Ты знал и позволил мне и дальше притворяться. Как ты мог?

Рив повернулся ко мне, недоверчиво прищурив глаза.

— Ты на меня злишься? Это ты под фальшивым предлогом ворвалась в мою жизнь, чтобы использовать меня. И теперь злишься на меня?

Меня скрутило чувство вины, эти обвинения были вполне заслуженные. У меня совсем не осталось сил защищаться.

— Ты прав. Поговорим об этом утром.

Я заметила кучку одежды, которую оставила у ванной комнаты, и подошла, чтобы собрать ее, уже думая о будущем. Продумывая варианты, как преподнести эту историю Эмбер. Без объяснений она не поймет — я надеялась, что она жива, когда познакомилась с Ривом, или что позволила себе влюбиться в него лишь тогда, когда думала, будто ее больше нет в живых.

Последнее было ложью: я никогда не позволяла себе что-то с Ривом и никогда ничего не контролировала. Теперь это стало очевидно: он манипулировал мной, а не наоборот.

Мною овладела ярость. Прижав одежду к груди, я резко развернулась к Саллису.

— Я думала, что она мертва, Рив!

Он уже ложился, но вновь сел на постели и удивленно взглянул на меня.

— Мертва?

— Как ты мог позволить мне верить в это? — В горле стоял комок, и я почувствовала на щеках влагу. Даже не заметила, как заплакала.

Рив на секунду задумался.

— Я понятия не имел об этом, — наконец, произнес он, гораздо мягче, чем до этого. И хотя Рив был профессиональным лжецом, сейчас мне казалось, что он говорил правду. — Почему ты так думала?

— Потому что Джо показал мне отчет о вскрытии. — А какого черта ты так не думал? У него ведь на почте было то письмо. Однако я пока не была готова признать, что рылась в его вещах.

Рив нахмурился.

— Вскрытие той неизвестной женщины, найденной в мусорном баке прошлой осенью? Как, черт возьми, Джо об этом узнал?

— Он мастер своего дела, — слукавив, ответила я, на самом деле не представляя, где детектив мог добыть эту информацию.

— Да, вижу. За исключением того, что на самом деле это не был отчет о вскрытии Эмбер, не так ли? — В его голосе снова появилась твердость, а вместо того, чтобы сожалеть о том, что оттолкнула его попытку проявить доброту, я радовалась, что вышла победителем. Я знала, как обращаться с грубостью. И понятия не имела, что делать, когда ко мне проявляли сочувствие.

— Описание в точности ей соответствовало. Включая татуировку на плече. — Я вздрогнула, вспомнив, как точно Эмбер подходила под описание. Не хотелось верить, что это была она. И я отвергала эту мысль так отчаянно, как только могла. Пока не осталась совсем без сил и не приняла ее. — Я оплакивала ее, Рив.

Нежность отразилась на его лице, но тут же исчезла.

— Если бы ты поговорила со мной об этом, я бы уберег тебя от этих страданий. Но ты не захотела.

Я закатила глаза и наклонилась, чтобы поднять с пола оброненные мной трусики.

— Как будто я могла поговорить с тобой об этом.

— Точно. Я же не должен был знать, что она твоя подруга.

— Да, это одна из причин.

— А другие? — Рив повернулся ко мне, свесив ноги с кровати. — Ты думала, что это я убил ее?

Мой рот приоткрылся от удивления. Ведь он так быстро сделал верный вывод.

Я не отвечала слишком долго, и Рив встал и агрессивно шагнул ко мне.

— Скажи мне, Эмили, так ты думала?

Я попятилась, прижимая вещи к себе так сильно, будто они могли защитить меня от него. Он начал повторять вопрос, и я выпалила:

— Нет. Но я думала, что ты нанял кого-то, чтобы ее убили.

— Все это время? Все время, что мы были вместе, ты так думала?

Да, именно так я и думала. Самое ужасное было то, что это говорило столько же обо мне, сколько и о нем. Это было унизительно. То, что я могла оставаться с человеком, который мог убить кого-то, кого я любила, было трудно признать.