Эмбер глядела куда-то вдаль, надув губы.

Я ненавидела это. Ненавидела, когда она была несчастна. Ненавидела, когда она была недовольна. Мной.

Я изо всех сил противилась желанию побежать в комнату и принести эти баночки, чтобы вернуть их ей и молить о прощении. Уже слишком долго я себе это позволяла. Но это время закончилось.

— Вперед, можешь злиться на меня, если хочешь, — произнесла я, чувствуя себя смелее с каждой секундой, — но помни, что именно такой ты хотела меня видеть. Именно такого человека ты создала, когда отпустила меня много лет назад. Человека, который умеет за себя постоять. Конечно, такой я стала только сейчас, но это все равно считается. Если ты ждала чего-то другого, то мне жаль тебя разочаровывать.

Она все еще дулась. И продолжала игнорировать меня.

Чем дольше я продолжала стоять здесь, тем быстрее моя злость растворялась в чем-то более добром и менее напористом. Нужно было срочно уходить.

— Пойду на пробежку. — Я немного подождала, пока она ответит. — Эмбер?

Наконец, она взглянула на меня.

— Что? Тебе нужно разрешение?

— Я хочу знать, что у нас все хорошо. — Хотя уже чувствовала, что бесполезно об этом спрашивать. Между нами уже довольно давно было не все хорошо.

С самой что ни на есть натянутой улыбкой она ответила:

— Лучше, чем когда-либо.

Да. Конечно.

Со дня прибытия на остров я уже несколько раз совершала пробежки, поэтому у меня сформировался любимый маршрут. Я обнаружила его для себя в первые дни на Аинопе, когда отправилась изучать остров. Тропинка начиналась на дальней территории поместья, куда можно было спуститься по лестнице, ведущей от каждого из внутренних двориков. Нижний уровень поместья уже сам по себе был практически курортом. Там были теннисные корты и конюшни, а также тропический сад с фонтаном, в котором плавали рыбки. В нашей изысканной тюрьме, конечно, было много развлечений, но поскольку Эмбер, казалось, интересовалась лишь как бы полежать у бассейна, многое я так и не испробовала.

Грунтовая тропинка в саду, однако, была отличным местом, чтобы побыть в одиночестве. Сложный маршрут, вниз по склону горы и обратно, постоянно держал мои мысли в напряжении. Мне необходимо было сосредоточиться на своем ритме и состоянии, чтобы закончить свою восьмикилометровую пробежку за достойное время.

Обычно это помогало мне привести мысли в порядок и улучшить настроение. Как минимум, чтобы оставаться вежливой. Но сегодня я была почти в таком же отвратительном настроении, как и когда начинала пробежку. Поэтому вместо того, чтобы вернуться к дому, решила пройтись по другому пути, скрытому листвой за фонтаном.

Тропа петляла среди густых тропических деревьев не более пятисот метров. Далее взору открылась небольшая поляна с костровой ямой и сиденьями из камня. В дальнем конце полянки склон резко спускался вниз. Это было удивительно красивое место. В таких обычно медитируют и читают. И здесь было очень романтично — тихо и уединенно. Отличное место, чтобы устроить пикник или поваляться в траве.

Так очаровательно и мирно, что меня даже не беспокоили мысли о пребывании тут Рива с бывшими. Ну, по крайней мере, не очень сильно.

Наверное, лучше было не думать об этом.

Вместо этого я подошла к уступу, взялась за перила и взглянула на океан внизу. Обрыв был высотой примерно пятнадцать метров, и заканчивался острыми скалами, выступающими из воды. С одной стороны до самого горизонта тянулся песчаный пляж. Подо мной на скалах стелился поздний утренний туман. Это было впечатляюще, даже немного ошеломляюще быть так высоко. Будто на вершине мира. Легкий ветерок обдувал моей лицо, в нос ударил запах моря. Как можно в этом месте чувствовать себя такой живой, и в то же время такой одинокой? Как можно понимать, что вокруг столько красоты, и не ощущать себя ее частью?

Так чувствовала себя Эмбер, когда оставила мне то голосовое сообщение? Так она себя чувствовала, когда «на всякий случай» оставила те таблетки?

Если да, то, возможно, я могла понять ее. Частично.

Разница была лишь в том, что это чувство не вызывало у меня желания умереть. Мне захотелось вернуться домой и решить, что нужно сделать, чтобы начать жить и перестать чувствовать себя одинокой. Чтобы стать частью прекрасного. Это было новое чувство, основанное, скорее, на действии, чем на реакции. Неужели я становилась кем-то, кто просто не принимает все, что с ним происходит? Как Эмбер?

Если так, то это тоже было что-то новенькое.

Мое внимание привлек блеск золота на земле неподалеку. Сперва я не заметила, потому что оно было частично скрыто травой. Я присела, чтобы взглянуть, и нашла табличку в земле, на которой были выгравированы имя, дата рождения и дата смерти Мисси Матайи.

Мое сердце замерло, когда я поняла, что это за место — утес, с которого упала Мисси. Скалы внизу, перила, которые казались совсем новыми. Даже листва, росшая над тропинкой — это была тропа, заброшенная в последние годы. Все сходилось.