— Предупреждаю, — сказала она перед подъемом, — там могут быть пауки.

Я драматично передернула плечами. Всегда боялась этих существ с кучей лапок.

— Предполагаю, что там и мыши водятся.

На лице Эмбер отразился тот же страх.

— Я займусь паукообразными, а ты грызунами.

— Договорились, — рассмеялась я. Мы по очереди стали подниматься по лестнице, друг за другом, и будто снова стали отважными молодыми девушками в поисках нового приключения. Словно и не было всех этих лет. Ощущение легкости, будто снова сел на мотоцикл, когда десять лет не водил. Будто поцелуй давнего любовника — губы идеально подходили друг к другу, словно вылеплены из одной формочки. Это было приятнее, чем я могла себе представить.

Будто вернулась домой.

Мы поднялись, и на чердаке оказалось не так темно, как я предполагала. Свет падал из восточного окна. К нему меня и привела Эмбер, осторожно обходя банки с краской, кисточки, чемоданы и давно забытые рождественские игрушки. В этом доме, вроде как, вырос Рив, однако здесь не было ничего, что свидетельствовало об этом, как и в комнатах внизу. Благодаря пыльным коробкам, стоящим вдоль стены, у меня впервые сложилось представление о семье, которая жила здесь раньше. И душа заболела за Рива, который в шестнадцать лет потерял родителей.

Эмбер подошла к окну и повернулась ко мне.

— Мне еще нельзя напрягаться или поднимать тяжести. Не поможешь?

— Конечно. — Я поменялась с ней местами и, открыв защелку, подняла оконную раму так высоко, как только смогла. Снаружи была плоская часть крыши, скрывавшаяся за основной. — Полагаю, нам наружу?

— Именно.

Я вылезла первая, а потом повернулась, чтобы помочь Эмбер, которая со стоном забралась на подоконник.

— Может, это была не такая уж и хорошая идея, — сочувственно морщась, произнесла я.

— Неа. Это того стоит. Ты посмотри, какой вид. — Эмбер указала куда-то за мою спину, и я осторожно обернулась, чтобы взглянуть.

— О мой Бог, — ахнула я. Вид был захватывающим. За множеством деревьев, окружающих здание, скрывались целые луга и холмы желтых цветов. А дальше виднелись заснеженные вершины гор. Таких высоких, что их верхушки исчезали в облаках.

— Вот почему я всегда любила сюда приходить. Здесь очень спокойно. — Эм присела на краешек подоконника и теперь уже не казалась мне такой родной, как минуту назад. Во многом она все еще была той женщиной, которую я помнила. Но и во многом стала другой. Та Эмбер, которую я знала, никогда не любовалась природой — она предпочитала блестящие украшения и дорогие машины. Чувствовала себя счастливой, находясь в толпе людей и слушая музыку так громко, что басы вибрацией отдавались в груди. Спокойствие, одиночество и тишина всегда беспокоили ее.

Теперь мы, конечно же, уже не были детьми. Но все еще были молоды, ведь нам не было и тридцати. А Эмбер казалась гораздо старше своего возраста.

Эм достала из пачки, которую ей дал Бадди, сигарету и протянула руку, чтобы зажечь ее. Когда она загорелась, Эмбер сделала глубокую затяжку и выдохнула клубок дыма.

— Боже, я мечтала об этом. — Она прислонилась к крыше, подложив под голову руку.

— Знаешь, о чем мне это напоминает?

— Конечно, — ответила Эмбер так, будто совершенно нелепо было с моей стороны сомневаться, что она не подумала о том же. — Я часто вспоминаю ту ночь.

Я тоже. Той ночью мы впервые с ней вместе провели время. Пробрались на стройку многоквартирного дома и скурили пачку сигарет на одном из балконов, параллельно флиртуя со строителями в касках. Мы делились с ними тем, что никогда не рассказывали раньше другим людям. Так родилась наша дружба.

А теперь она возрождалась в таком подходящем, похожем месте.

Я подошла к Эмбер.

— Можно мне?

Она протянула мне сигарету, но спросила:

— Хочешь, достану еще одну тебе?

— Достаточно этой. — Я затянулась и тут же закашлялась. — Черт, много лет уже не курила. Как мы умудрились тогда так много выкурить? — Я съежилась и протянула ей сигарету обратно.

Эмбер тихо рассмеялась.

— Мы привыкли злоупотреблять.

Это были веские слова. Они очень многое говорили о разных сторонах нашей дружбы, о мужчинах, которых мы выбирали, о наших жизнях. Эти слова были горькими, но несли в себе столько знакомого. И когда я заглянула в глаза Эмбер, то поняла, что как раз все это она и имела в виду.

Мне нужно рассказать ей о Риве. Сейчас же.

Глядя в небо, Эмбер сделала еще одну затяжку, и я присела рядом с ней.

— Эмбер...

— Знаешь, — перебила она меня. Голос ее звучал натянуто. Она задержала дыхание. Выдохнула и продолжила: — Я оставила тебе то сообщение не потому, что хотела сбежать с ранчо.

Волоски на моей шее встали дыбом — тот самый липкий страх из-за того, что меня тоже обманули.

— Он не удерживал тебя здесь?

Она повернулась ко мне.

— Удерживал.