Александр Смит редко бывал дома. Перелёты, поездки, деловые встречи, редко — с женой, никогда — с дочерью. На семью у молодого политика времени оставалось ничтожно мало, и короткие выходные врезались в память яркими, радужными красками. Привыкшая к дисциплине и контролю, Элеонора не слишком возражала, что школа, которую ей выбрали родители, оказалась закрытой школой-пансионом для девочек «Ани Райт» в Тахоме. Более чем столетняя история, традиции и некая чопорность, но при этом один из самых высоких показателей качества обучения в стране: девяносто девять процентов выпускниц поступали в колледжи или университеты. И снова прилежание, стремление стать лучше, новые вершины, редкие встречи с родителями.

Здесь некого было удивлять своими родными: вокруг были либо дочери политиков, либо бизнесменов. Робость быстро прошла, и вскоре Элеонора обзавелась подругами, а к пятому классу записалась в театральный кружок. С музыкой пришлось завязать — преподаватель со вздохом признала, что особого таланта у девочки нет, так к чему мучить ребёнка, если можно открыть другую дверь? Посовещавшись с директором, посмотрев на табель успеваемости, Александр и Гортензия пришли к выводу: дочь должна стать врачом. Биология и химия на высоте, длинные пальцы так и созданы для хирургии. Спорить Элеонора не стала. Не умела, не могла и не хотела. Зачем? К тринадцати она не успела определиться с профессией, так не лучше, чтобы за неё решили самые близкие и любимые люди?

К выпускному за мисс Смит уже было закреплено место в Гарвардской медицинской школе, и переезд в Бостон открыл перед Элеонорой двери в новую жизнь. Полная свобода после строгих правил, отсутствие контроля и совершенно разномастная толпа студентов — здесь можно было встретить как детей миллионеров, прожигающих жизнь и учащихся ради заветного диплома из «Лиги плюща», так и бедных самородков, которые подрабатывали по вечерам, чтобы оплатить учёбу, и зубрили в остальное время, чтобы не потерять стипендию. Элеонора с лёгкостью превратилась просто в Лору, «Альфа-Пси-Эпсилон» с радостью приняли новенькую в члены сестринства, а студенческие вечеринки поначалу затмили тягу к знаниям. Но вбитое годами стремление стать первой не позволило опуститься на дно и с треском вылететь из Гарварда — через полгода Лора вновь нырнула в учёбу, искусно лавируя между лекциями и вечеринками.

А потом в её жизни случился Майк — подающий неплохие надежды студент экономического. Первая любовь захватила с головой, и Лора впервые поругалась с родными, отказавшись приезжать на Рождество домой и проведя эти дни в Аспене. Через год любовь остыла, оставив после себя сладкое послевкусие и дружескую привязанность, и Лора пошла дальше. Экзамены, лабораторные, первые вскрытия, а в перерывах — танцы до утра, алкоголь и редкий секс без обязательств. После Майка Лора твёрдо решила сначала сделать карьеру, а уж после думать о чём-то действительно серьёзном.

В университете все мечтали о том, что станут блестящими хирургами. Непременно что-то престижное: кардио, нейро, на крайний случай, пластика, но не та, что доступна в каждом центре красоты и оздоровления, а что-то действительно серьёзное: пересадка кожи, реконструкция лица… К получению диплома Лора была уверена — весь мир лежит перед ней, и добиться признания не составит ни малейшего труда. Ординатура в престижных больницах, первые пациенты, первая практика, первая смерть и почти сто процентная загруженность — иногда от усталости хотелось плакать, но Лора твёрдо шла к своей цели, выбрав специализацию кардиохирурга.

— Куда собираешься после вручения диплома? — спросила мама, когда Лора позвонила узнать, ждать ли их на вручении.

— Не знаю. Предлагают работу в Вашингтонской больнице в Сиэттле, но есть предложения из Бостона и Техаса. — Лора вздохнула и покосилась на часы — в семь встреча с друзьями, а она ещё даже не начинала собираться! Отпраздновать окончание учёбы собирались тесной компанией в любимом баре.

— Сиэтл? — в голосе Гортензии послышалась надежда. — Детка, может, ты вернёшься домой?

— Я ещё не решила. Но обязательно определюсь к нашей встрече. Как папа?

— В Вашингтоне, — в голосе мамы послышалась плохо сдерживаемая тоска. — Я его почти не вижу, знаешь.

В груди шевельнулось чувство вины — слишком долго Лора не была дома. Звонки, встречи два раза в год: взрослая жизнь не оставляла времени на общение с близкими. По-прежнему безоговорочная любовь к родителям осталась, но желание заслужить одобрение отца давно утихло. Лора сбросила розовые очки, поняв, что для него карьера всегда была на первом месте. И здесь она точно пошла в Александра. А мама осталась совершенно одна. Могла ли она бросить её теперь? Так в свои двадцать шесть Лора вернулась в Сиэтл.

Подающий надежды ординатор-кардиохирург, Элеонора Смит быстро влилась в коллектив и сама не заметила, как погрязла в рутине. Работа-дом, дом-работа — мир схлопнулся до одной дороги туда и обратно. Отец готовился к очередной избирательной кампании, стал нервным, дёрганым, и на редкие и робкие попытки жены разговорить, узнать, как дела, огрызался. В этот раз борьба предстояла нешуточная, и в тур по штату Александр забрал жену с собой. Лора и сама не могла понять, отчего провожает их с тяжёлым сердцем, но тревога не отпускала. А потом прогремел гром.