Генералы более осведомлены, чем подполковники. Крамской знал, что всеобъемлющие учеты МВД используют в своих целях и спецслужбы: когда-то единый всемогущий КГБ, сейчас его части – Служба внешней разведки и Федеральная служба безопасности. Объявленные в розыск обвиняемые по делам специальной подследственности: доживающие свой век каратели, власовцы, полицаи, современные контрабандисты, международные наркодельцы, террористы... Фигуранты оперативных разработок: скрывшиеся предатели, перебежчики, «засветившиеся» агенты иноразведок... Кроме того, существуют особо ответственные сотрудники, носители чрезвычайно важных государственных секретов, которые могут внезапно исчезнуть, чтобы обнаружиться в виде безымянного трупа в одном из моргов или в подмосковном лесу. Жетон и удостоверение легко утрачиваются, а отпечатки пальцев всегда помогут установить личность.

Дактилокарты перечисленных категорий лиц вносятся в картотеку МВД, но без установочных данных и каких-либо сведений. Если поступает запрос, сотрудник картотеки немедленно информирует соответствующего офицера спецслужбы, а инициатору запроса предлагает телефон этого офицера. Причем информация идет только в одном направлении: снизу вверх. Инициатор запроса выкладывает все, что интересует спецслужбу, после чего выслушивает какую-нибудь легенду типа истории о прорвавшейся ТЭЦ... А ФСБ узнает местонахождение интересующего ее человека и принимает свои меры.

Интересно, какие меры будут приняты в этом случае...

Резко звякнул аппарат бывшей «обкомовской» связи, по нему общались между собой ответственные руководители города и области.

– Приветствую, Иван Васильевич! – услышал он голос Лизутина и понял, что уже сейчас получит ответ на свои мысли. – Сегодня прилетел из Москвы один человек, его фамилия Михеев, – начальник УФСБ замялся. – По крайней мере его так представил мой самый большой шеф. Понимаешь?

– Лично?

– Да, лично позвонил сегодня около трех. Попросил оказать максимальное содействие... – Лизутин снова замялся, но ничего пояснять не стал. – Но дело проходит по твоей линии...

– "Маленький Париж"? – быстро переспросил генерал.

– Да. Сейчас мой порученец ведет его к тебе. Он попросил отрекомендовать его. И сказал, что его полномочия могут подтвердить твой самый большой шеф и даже Богомазов. Мне показалось, он говорит правду.

– Мне позвонит председатель правительства?!

– Ты сможешь проэкспериментировать. Я тебе скажу только одно: он прилетел час назад, а уже в курсе того, что происходит в городе. И он не хочет шумихи вокруг этого Лапина.

– Хорошо, разберусь.

Крамской положил трубку. В былые времена, при всевластии КПСС, Комитет играл роль старшего брата по отношению к милиции, к его мнению прислушивались, а рекомендации рассматривались как руководство к действию.

Но теперь положение изменилось. Крушение партии резко снизило политическую силу ее вооруженного отряда, а ресурсные возможности МВД всегда были несравненно выше. Ныне каждый существовал сам по себе и никто никому не мог указывать. Взглянув на часы, Крамской взял пульт и включил телевизор. Начинался местный выпуск новостей.

В дверь коротко постучали. Порученец Лизутина вошел первым. Верхнюю одежду он снял в приемной, оставшись в поношенном черном костюме, видавшей виды белой сорочке и древнем черном галстуке.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – не слишком четко обозначив стойку «смирно», выпалил он. – По поручению генерал-майора Лизутина представляю товарища Михеева, прибывшего из Москвы.

Прибывший не посчитал нужным раздеться. Длинное приталенное пальто из черного кашемира, светлый шарф, шапка из неизвестного Крамскому, но, очевидно, очень дорогого меха.

– Вы свободны, – небрежно кивнул он порученцу, раскованно пересек кабинет, протянул Крамскому руку.

– Михаил Анатольевич.

Как оказалось, он носил купеческий перстень.

– Иван Васильевич, – привстал генерал, пожимая очень твердую кисть.

Михеев снял шапку, и его уши в очередной раз за вечер произвели впечатление. Крамскому стало не по себе.

– В приемной никого нет, не рискнул оставлять вещи, – доверительно сообщил гость, сбрасывая пальто на спинку стула у стола для совещаний.

Поскольку генерал остался сидеть на своем обычном месте, он сел за приставной столик для посетителей. Похоже, это его не смутило.

– Матвей Фомич, конечно, сказал вам о цели моего визита...

– Нет, – ответил Крамской. – Только попросил принять вас. И сослался на некие высокие рекомендации.

Всем своим видом генерал давал понять, что слишком большого впечатления они на него не произвели.

Раздался пронзительный сигнал тон-вызова. Крамской потянулся к своему пульту, потрогал трубку сотового телефона. Нет, вызывали не его. Михеев вытащил из внутреннего кармана пальто маленькую японскую рацию. Точно такую, как та, что нашли у убитого в «Маленьком Париже». Генерал впился взглядом в блестящую трубку. Гость вставил в ухо крохотную капсулу наушника, не желая, чтобы разговор был услышан.