Куда ехать? Откуда она якобы сбиралась забирать Марину (замутненный ревностью мозг уже не так охотно верил в ее слова)? Ответов на эти вопросы он не знал, а потому решил направиться прямиком к дому старшей Майер — как раз будет возможность проверить, не соврала ли Ника ему.

Белый Гелик рассекал ночные улицы, а Сережа до упора вдавливал педаль газа — ему все время казалось, что он слишком медленное едет и может не успеть. Сколько раз пролетел на красный и не считал — было не до того, хорошо хоть пешеходы попадались сообразительные и шустрые.

— Черт, Ника, да возьми же ты трубку! — со злостью прокричал мужчина и ударил по рулю. До дома Марины оставалось всего несколько километров, в этом он был уверен — на этом самом месте Ника постоянно скидывала скорость и рассказывала про ошалелых водителей, что гоняют по дорогам с опасными поворотами. Но Сереже и не думал снижать скорость — ему было действительно важно быстрее добраться до нужного дома.

Эмоции и так били через край, но под влиянием неизвестного препарата и вовсе затуманили разум. Сереже не понимал, что с ним происходит, но он даже не смог бы четко сказать, для чего сейчас хочет увидеть Нику — чтобы просить ее дать ему второй шанс, или чтобы убить. И это не было метафорой. Злость застилала глаза красной пеленой, и казалось, что девушка просто использовала его и выбросила, как ненужный мусор, даже не посчитав возможным сделать это красиво или безболезненно. Ревность добавляла масла в огонь и нашептывала эфемерные истории о том, как Майер насмехалась над ним, кувыркаясь в постели с другим. Возможно, это даже был кто-то из его друзей, чтобы удар оказался максимально болезненным.

Мужчина мотнул головой, прогоняя неприятное видение, и снова свернул. Черт, дорога тут была запутанной, как лабиринт Минотавра! Но останавливаться он не спешил, предпочитая лучше покружить по району, чем упускать драгоценное время, тем более, что адреса Марины он все равно не знал. В какой-то момент Сережа взбесился и вжал педаль газа в пол, будто собираясь снести все стены на своем пути. Но вместо этого на пути оказался до боли знакомый Mitsubishi Lancer.

Странно, но увидев автомобиль Ники он даже не отпустил педаль, но почувствовав удар, сразу же нажал до упора на тормоз, пытаясь заблокировать движение собственной машины. Внедорожник занесло, в то время как Mitsubishi несколько раз перевернуло и едва ли не пополам согнуло о бетонный столб от следующего удара.

— Ника! — Сережа распахнул двери и побежал к машине, совершенно уверенный в том, что протаранил именно ее автомобиль. Чтобы добраться до девушки, пришлось разбить стекло, но она будто не слышала и не видела его — светлые волосы были полностью покрыты кровью, как и лицо. Раз за разом Ника говорила только о племяннице, которая истошно орала на заднем сиденье.

Взгляд случайно упал на пассажирское сидение, где, словно сломанная кукла, сидела Марина — ее глаза, такие же как у его любимой, были широко распахнуты, но жизни в них не было. В тот момент Сережа понял, что хочет во что бы то ни стало спасти Нику, а остальное не так уж и важно. Судя по тому, что она почти потеряла сознание от потери крови, жизнь ее висела на волоске. Ждать обычных врачей не было смысла, так что он быстро набрал деда — тот сумел бы разобраться с этой проблемой лучше кого бы то ни было. Он коротко рассказал о произошедшем, и старик бросил сухое «Сейчас приеду». Помниться, Сережа еще удивился тому, что Алексей Николаевич решил лично присутствовать при всем.

Не прошло и десяти минут, как к ним подъехали несколько черных машин — легковых и микроавтобусов. Суворов вышел сам, и стоял с таким видом, будто присутствует при открытии очередного торгового центра, но никак не на месте страшной аварии.

Его седые волосы были идеально уложены, а ботинки — начищены до блеска. Ни один мускул не дрогнул на изборожденном морщинами лице, когда двери легковой машины его сотрудницы разрезали, а ее саму вынимали и укладывали в автомобиль скорой помощи. Спустя несколько минут после прибытия Суворова на место аварии приехала машина полиции, но к ним подошел заспанный мужчина и, показав корочку, отправил восвояси. Если Сережу не подводила память, то это был полковник МВД, которого, судя по всему, вырвали буквально из постели, где тот уже видел десятый сон.

Не прошло и получаса, а люди деда уже привели все в полный порядок — его собственный внедорожник отогнали в неизвестном направлении, и, судя по всему, с концами, а всех пассажиров вытащили из машины. Тело Марины упаковали в черный пакет, а Нику и ее племянницу забрали в больницу. Сережа хотел поехать с ними, но дед остановил его:

— Чем ты думал, тараня их машину?!

— Ты думаешь, я специально?! — опешил мужчина. — Да я не видел ее до тех пор, пока не врезался!

— Что ты принимал, садясь за руль? — дед был в бешенстве и даже не думал кричать — это холоднокровие всегда заставляло Сережу сжиматься от непонятного страха. Таким Суворова знали только за пределами семьи.

— Я жду! — настойчиво напомнил Алексей Николаевич.

— Какая разница? — вспылил Сережа, и дед едва не измелил своим привычкам, срываясь на крик.

— Действительно, чего это я?! В этот раз ты зашел слишком далеко — погиб человек. Я не знаю, как мне замять это! Если он — в этот момент Суворов указал на полицейского, профессионально осматривающего покореженный автомобиль, — не придумает ничего — ответишь по полной! Мне надело прикрывать твою задницу! А сейчас — молись, чтобы эти двое, — мужчина неопределенно махнул рукой, имея в виду Нику и ее племянницу, — выжили, иначе дело примет совсем другой оборот.

С этими словами Алексей Николаевич сел в машину и уехал, оставив Сережу со своими людьми. Ему еще предстояло разбираться с журналистами и отчислять им приличные суммы за молчание, как, впрочем, полицейским и медикам.

Сережу ждал долгий арест. Нет, не полицейский, как могли бы подумать все, а домашний, инициированный дедом. Все это время Ника находилась без сознания в одной из частных клиник, и врачи не были уверены, выживет ли пациентка. Шумихи вокруг аварии не было, а нанятые Суворовом копы быстро убедили всех, что виновницей стала именно Майер. Как такое могло произойти никого не интересовало, потому что журналисты не стали раздувать тему. Кое-как, спустя некоторое время Сереже все-таки удалось уговорить деда отпустить его к Нике, тем более, что врачи единогласно говорили — возможность амнезии после таких травм очень высока.