Финальный аккорд «Лунной сонаты» прогремел как выстрел, и тогда Катя поняла, что ее зовет Павел. Нехотя обернулась и увидела круглые как у совы глаза сотрудницы ЗАГСа , а рядом такие же, только еще более испуганные Павла.

— Катя, очнитесь! — он прикоснулся к ее руке, Катя проследила взглядом и увидела красные потеки на руках. Тетка снова взглянула на нее с ужасом.

— Простите, — пробормотала Катя, — вы что-то спрашивали?

— Вы должны сказать, что согласны вступить в брак с Александром Арсентьевичем, — Павел разговаривал с ней как с душевнобольной.

— Я спросила вас трижды, — проблеяла тетка, поджимая губы. Наверняка ее так и подмывало поинтересоваться, насколько невеста вообще вменяемая. Но не спросила. Видимо, полученная сумма не стоила сомнений в Катиной адекватности.

— Да, я согласна, — кивнула Катя, глядя на Аверина, вновь отпивающего виски. Внезапно тот отставил бокал и уперся подбородком в сжатые в кулак руки.

Она вскинула голову, схватила ручку и поспешно расписалась в книге. Следом поставила подпись в брачном договоре, и теперь пришла очередь Павла поджимать губы — по гладкой бумаге протянулись красные полосы. Катя недоуменно посмотрела на красные от крови ладони, сжала их в кулаки и зажмурилась от ударившего в нос приторного запаха. Сразу затошнило, во рту появился металлический привкус, она испугалась, что грохнется в обморок прямо в зале — с ее непереносимостью вида и запаха крови удивительно, что она до сих пор этого не сделала.

— Я выйду в туалет, — еле выдавила и начала выбираться из-за стола, старательно пряча сжатые ладони. Тетка провожала ее тем же безумным взглядом, и Катя даже заволновалась, как бы той не стало плохо.

Едва доплелась до туалета, вошла внутрь и сползла по стенке. В ушах шумело, в глазах было совсем темно, окружающие звуки доносились как сквозь вату. Сознание померкло и повисло на тоненькой ниточке, запах крови бил в нос, заполняя легкие. А потом она увидела искаженное страхом лицо Аверина, который оттягивал ее от стены, разнимал намертво сжатые в кулаки ладони и чем-то белым вытирал кровь, которой было слишком много, ею был залит весь пол.

— Это не с рук, это из сердца столько натекло, — пыталась объяснить Катя Климу, — я же люблю тебя.

Но он или не слышал, или она так тихо говорила, или не говорила вообще, а думала. А потом оказалось, что это был вовсе не Клим, потому что когда Катя пришла в себя на полу женского туалета, рядом на коленях стоял Павел, а перепуганная администратор махала у нее под носом ваткой с нашатырным спиртом.

— Может, все-таки вызвать скорую? — дрожащим голосом спросила администратор у Павла.

— Катенька, вы как? — заглянул ей в лицо Павел.

— Я… Хорошо… Это нормально, — она попыталась встать, — я просто плохо переношу вид крови, не надо скорую. Извините, что напугала вас, но у меня даже из пальца кровь берут с нашатырем.

— Я все равно отвезу вас в травмпункт, надо обработать раны, — сказал Павел, поднимая Катю на руки, а она только кивнула и беспомощно свесила руки, перемотанные ресторанными салфетками.

Когда в травмпункте сняли салфетки, она потрясенно уставилась на безымянный палец правой руки, где было надето обручальное кольцо из платины с крупным бриллиантом.

— Екатерина Дмитриевна, идите в дом, простынете, мне тогда шеф бошку открутит, — жалобно проговорил Женя, сегодня было его дежурство.

Катя сжалилась над парнем и повернула к дому. В самом деле пора возвращаться, как бы прекрасно не пахли после дождя сосны, от влажной земли тянуло прохладой, она уже продрогла, хоть и куталась в кофту. Женя дошел за ней до самой комнаты, точнее, полноценной трехкомнатной квартиры внутри огромного дома, где вот уже вторую неделю Катя жила с детьми.

Малыши все так же крепко спали, она и вышла прогуляться только после того, как их уложила. Поправила Матвею подушку, подоткнула одеяло Ване и ушла в душ. Включив гидромассаж, подставлялась под бьющие струи, втайне надеясь выбить Аверина не только из головы, но и из тела. Днем избавиться от назойливых мыслей о Климе получалось с переменным успехом, а вот снился он ей с завидным постоянством.

После подписания брачного договора Павел отвез Катю домой и попросил собрать вещи, а уже вечером явился Алексей с несколькими крепкими парнями и, погрузив Катю с детьми в микроавтобус, привез их сюда, в лес. Микроавтобус, судя по толщине стен, был бронированным, впрочем, утверждать она бы не стала. Здесь их встретила настоящая крепость — двухэтажный дом за трехметровым забором, даже Катиных скудных знаний хватало, чтобы определить, что стекла в окнах пуленепробиваемые.

— У вашего мужа сейчас сложный период в бизнесе, он опасается за вашу безопасность, поэтому распорядился, чтобы его семья побыла здесь пока не будут готовы документы, — объяснил Павел. — Это недолго, потерпите, Катя, очень скоро вы улетите в Испанию.

— Павел, скажите, мой муж бандит? — остановила она его словесные извержения.

— С чего вы взяли? — изумление Павла было неподдельным.

— Потому что это не просто дом в сосновом лесу, я же не слепая, это строение вполне способно выдержать небольшую войну. Так кто же мой муж?

— Александр Арсентьевич бизнесмен, это его загородный дом, — с достоинством ответил Павел, изо всех сил стараясь сохранить лицо, и Катя милосердно умолкла.

Что ж, пусть думают, что им удалось ввести ее в заблуждение. Дом походил на загородный примерно как сам Павел на президента Соединеных Штатов, что уж говорить о его обитателях! Каждый раз, глядя на проходящую мимо гору мышц, в голове начинала крутиться знакомая строчка: «Все равны как на подбор…», роль дядьки Черномора отводилась ее старому знакомому Алексею.