Он пошевелился. Что-то промычал и навалился на меня сверху. Нога супруга легла поверх моих, прижимая меня к матрасу. Тяжело задышав, дракон не успокоился на этом. Сжав меня в объятьях, притиснул к себе плотнее. В мой бок упёрлось что-то горячее и твёрдое. С ужасом понимая, что это тот самый жезл, который должен был лишить меня невинности, испытала жутчайший страх.

Разорвёт ведь.

Мужская плоть дёрнулась, вводя меня в крайнее смущение и изумление.

Так мы пролежали ещё пару минут.

Округу огласил колокольный звон.

– Что это такое?
– проворчал муж.
– Какого так трезвонить!

– Это призыв к пробуждению, лорд, - пролепетала я, - рассвет. Люди встают, чтобы встретить новый день и заняться работой.

Он напрягся, а после привстал и странно заглянул в моё лицо. Словно не понимал, что я тут делаю. Тяжело выдохнув, провёл ладонью по моей голове, приглаживая волосы. Его явно мучило похмелье.

– Ты...
– он запнулся.

– Я ваша супруга. Где любовница, не знаю, - не понимаю, что дёрнуло меня за язык. Но то, что он не понимал, с кем разделил ложе, обидело страшно.

Чёрная бровь приподнялась. Усмехнувшись, он снова поморщился.

– Не неси чушь, Розанна. Я прекрасно помню, кто ты, и любовницы здесь, вообще, не плясали. Я хотел спросить, ты ведь ведьма, что у вас там пьют от головной боли?

– Настой из чертополоха, - прошептала я пристыжено, - рассол бочковых огурцов. Всё это есть на кухне. Здесь часто случаются попойки.

– Драконы редко пьют, - он потёр лицо ладонями, - а я так и вовсе не любитель. Вроде и пару кубков осушил, а голова шумит, словно кто по затылку рукоятью зарядил.

– Если позволите мне встать, то я пошлю служку за травой.

– Нет, лежи, я сам, - тяжело поднявшись, он потянулся. На мужчине красовались только подштанники. Я никогда не видела столь мощного воина. Мышцы бугрились на его спине, а эти многочисленные шрамы лишь доказывали его силу и мощь. Истинный воин.

Медленно пройдясь до двери, он распахнул её и кого-то подозвал пальцем. Харда! В проёме мелькнула её фигура, и мне достался настороженный взгляд лисицы.

– Что угодно, господин?
– тем не менее, она вела себя, как и подобает, вежливо.

– Чего от похмелья, - он указал на собственную голову, - а моей леди травяной чай.

Завтрак когда?

– Уже готовят, господин, колокола оповестят, - Харда снова взглянула на меня, словно проверяя всё ли со мной в порядке.

– Хорошо, - Дьярви снова потянулся, разминая мышцы, - остальным тоже разнесите эти травки заговорённые, рассолы и что у вас там ещё. Надеюсь, что-то из этого хоть немного поможет.

– Да что вы, всё готовит леди Розанна, боль снимет вмиг, - похвалила меня оборотница.

Она действительно изменилась. Харда улыбалась: не зло, не криво, не язвя. А по-доброму. Женщина будто помолодела, посвежела. Просияла. Неужели, это исчезновение моего названого отца так на неё повлияло. Ведь теперь ей не нужно согревать его немощное тело в постели.

Или этот дракон Брек виновен в столь ярком преображении нашей ворчливой лисицы.

– Я всё принесу, лорд. Потерпите немного, - с этими словами оборотница исчезла.

Закрыв дверь, муж вернулся и сел на постель рядом со мной.

– Вам так плохо?
– шепнула я.

– Нет, просто не люблю это ощущение, - протянув руку, он сжал мои плечи и притянул к себе.

– Воины моего отца только и делали, что прикладывались к бочонкам. Каждый вечер из большого зала доносилась музыка, а они пировали. Наутро туда страшно порой было войти. Грязь, запахи тошнотворные, кое-кто спал прямо под лавками.

– Теперь всё будет по-другому, - уткнувшись носом в мои волосы, он сделал глубокий вдох.
– Я не переношу бардак. Замок вычистят до блеска, стены восстановят. Сады, поля, всё это вернёт былой облик. Скот ещё бы найти, куда его угнали неясно.

– Его нет, - поджав губы, призналась я, - когда стало понятно, что альфа потерял свои владения, животных пустили под нож. Просто, чтобы напакостить. Я уже говорила вам тогда, в зверинце.

– Да, дела, - он тяжело вздохнул, а потом, чуть отодвинувшись, взглянул мне в глаза.
– Не боишься меня больше, Розанна?

Я пожала плечами. Признаться, как-то поуспокоилась.

– Нет, но мне необычно, - теперь, когда он спросил, я вновь почувствовала дикое смущение.

– Я понимаю, давить не стану, но и волю ты не получишь. Я хочу знать, где ты и чем занята.