– Вегарт, - Дьярви отстранился от меня, - ещё раз так влетишь в эту комнату - выкину из окна.

– Медведь и его перевертыши, - процедил Белый и сунул мужу в руки кувшин.
– Они исчезли, судя по всему, сбежали ближе к рассвету.

– Как?
– острый взгляд супруга метнулся в мою сторону.
– Ты?
– прямо спросил он без игр и изворотов.

– Да, нет, когда бы она сумела, - отмахнулся Вегарт.
– Кто-то в замке. Кто-то из слуг.

Мне стало ужасно противно оттого, что кто-то пострадает за меня. Что придётся лгать, смотря им в глаза. И всё это смысла не имело. Ведь всё равно выяснят.

Потом хуже будет. Намного хуже.

Муж залпом осушил кувшин и поставил его на прикроватную тумбу.

– Да,- тихо пролепетала я, глядя на мужа.
– Это я передала им нож, когда ты танцевал со своей любовницей.

На его скулах заиграли желваки. Стиснув челюсти, Дьярви одарил меня таким взглядом, что я дыханием поперхнулась. Чешуя проступала на лбу и подбородке.

– Дьярви, ты развоплощаешься, - ровно, даже как-то холодно произнёс Вегарт.
– Эта девка ответит...

– Довольно!
– рявкнул супруг, перебивая его.
– Не говори то, о чём пожалеешь. А она в своём праве. Спасала свою свору. Это мы расслабились и дали ей шанс.

– Ты её защищаешь, Дьярви?! Она отпустила наших врагов. Во время свадебного торжества предала с этим...

– Хватит, я сказал, - Вегарту достался колючий взгляд, полный предостережения.
– А ты, -супруг ткнул в меня указательным пальцем, - я не разрешаю тебе покидать эти покои. Пока я не найду этого перевертыша, ты будешь сидеть взаперти.

Мне ничего не оставалось, как слабо кивнуть.

Дьярви

Это был как удар под дых. Медведь сбежал со всеми своими воинами, но хуже всего, что это Розанна предала. Она даже скрывать не стала. Честно созналась, глядя мне в глаза.

Такую ярость я не испытывал давно.

Предала.

Но я и сам хорош: оставил её одну на торжестве. Бросил в окружении незнакомцев. Понимал же, каково ей тогда было, и всё равно поддался на уговоры сестры.

Да ещё и выпил.

Взглянув на её побледневшее лицо, решил, что лучше нам сейчас побыть врозь друг от друга. Развернувшись, просто вышел из комнаты, чтобы прийти в себя.

Остыть.

Спустившись, вышел во двор. Вокруг меня шныряли воины, создавая бестолковую суету.

– Как, вообще, прозевали побег?
– меня распирала ярость.

И нужно было дать ей выход.

– Стражники признались, что на рассвете уснули, - ровно произнёс Вегарт.
– Они выпили.

– Их сменяли?
– допытывался я.

– Нет, и это мой промах, - эти слова брат проговорил тише.

– Вегарт, ты понимаешь, что этот бастард теперь рыскает в наших лесах?!

– Не будет дураком, так уйдёт в южные земли, - Белый пожал плечами.

– Или захочет отбить своё, - холодно произнёс я.

– Двадцать медведей против двух отрядов воинов драконьей крови?! Что он может?

– Хорошо усложнить мне жизнь, Вегарт. Вот что он может!

– Будешь наказывать ведьму?
– в голосе брата звучала злость, и мне это совсем не понравилось.

– Как только накажу тебя, - я одарил его хмурым взглядом.
– Она всего лишь дала нож, если я не ошибаюсь. А ты не убедился, что пленники под хорошей охраной.

– Больно ты лютый с утра, Дьярви. Что вскрыта оказалась невеста?

– Рот закрыл, - рявкнул я, да так, что стоявшие неподалёку служанки вздрогнули и убрались прочь.
– Только вякни ещё в сторону моей жены. Снаряжай людей и проваливай в лес, чтобы через час ты нашёл, в какую сторону ушли перевертыши. И, Вегарт, если они начнут пакостить... ты понял меня. Шкуру спущу, поймай мне Густова Орона.

– Ага, значит, как была невинной, так и осталась, - он примирительно усмехнулся, только это не охладило мою ярость.
– Неужто и правда так твою душу зацепила рыжая ведьма?

– Вегарт, - зверь прорвался наружу, - ты рискуешь шкурой.

– Я всё понял, Дьярви. Только осторожнее: один раз предала, значит, и второй сможет. Не поворачивался бы ты к ней спиной.

Он отошёл на шаг и прищурился. Понял, что шутками тут уже и не пахнет.

– Моя жена этой ночью спала в моих объятьях. Ничто не мешало ей выйти из замка и уйти с ним. Но она осталась в постели со мной. А что она помогла этому перевертышу, так тут всё ясно: детскую привязанность нельзя вот так просто вычеркнуть из сердца. Она была его невестой. Она осталась ему верна. До конца верна. Это говорит в её пользу.

– Тогда чего ты так зол на неё?
– он развёл руками.

– Потому что мне не нравится, что моя женщина думает о другом, ложась в мою постель.

– Ааа, ревность, - наконец-то до него дошло, - как это не похоже на тебя.

– Тебя это не касается.

– Ошибаешься, Дьярви. Мы все зависим от тебя. Одно прошу, молчи пока о Кнесе. Я не хочу, чтобы твоя похоть затмила разум, и ты подставил под удар единственное, что я люблю. Молчи о сестре.

– Без тебя знаю. Не учи меня, брат. А медведей проворонил ты и не надо теперь скидывать свою вину на других. Найди мне Густова Орона, живым или мёртвым. Мне не нужен даже такой слабый враг за спиной.