Вот так, Алексей! Это вам не кончик трости под ноги несчастному неудачнику Ингвару совать – тут работа тонкая, не для провинциалов.

– Выдумщик! – презрительно процедил Алексей.

– Вы, Алексей, сами никого бы спасать не стали, вот и не верите, что другие могут. – вдруг раздался негромкий голос Зинаиды. – А мы с Адой вчера… - Зинаида замолкла и сдержанно закончила. – Нам Митя очень помог.

– Автоматоны прогуливать? – запальчиво вскинулся Алексей.

– Хоть бы и так! Вы даже в такой мелочи помочь не соизволите!

Митя молодцевато запрыгнул в седло паро-коня… и быстро, искоса, метнул взгляд на Лидию. Первая красавица уезда глядела ему вслед с глубокой задумчивостью, и растерянно теребила кончик золотой косы.

Глава 26. Дорогою в степи

Ликование окатило Митю теплой волной. Все было не зря! И вчерашняя нелепая погоня, и спасение Ингвара из рук Петра Шабельского, все, все! Вот так и создаются репутации!

Похоже, пока он разбирался с соперником, взрослые споры тоже закончились. Анна Владимировна осталась в кружке дам: судя по сияющей физиономии Петра Шабельского и мрачной – господина Штольца, она не ехала вовсе.

– Садитесь со мной, Свенельд Карлович. – сочувственно предложил отец, протягивая руку Штольцу. – Ваш брат – юноша не только ответственный, но и весьма мужественный, я уверен, мы можем доверить ему наш непростой груз. А вы пока меня о здешних делах просветите.

Ингвар, подбодренный его словами, дернул рукоять, паро-телега затарахтела и покатила прочь. Митя направил свой автоматон следом – если и впрямь есть возможность забрать багаж и не мучиться более с сорочками, поездка приобретала смысл. Осталось лишь решить, оглянуться на Лидию или не стоит?

– Анна привыкла к светскому образу жизни. – сквозь клацанье стальных подков донесся голос Штольца. Странный, будто тот сам себя пытался убедить, но сам себе не верил. – И часто... скучает. Я ей многократно предлагал вести бухгалтерские книги – тут и скуке конец!

Едущий следом Митя поглядел на германца с брезгливым интересом, словно на экспонат в Кунсткамере. Он и впрямь считает, что скуку молодой дамы могут развеять бухгалтерские книги?

– Ежели хозяйственные цифры ей неинтересны… - продолжал Свенельд Карлович. В голосе его звучало искреннее непонимание: как может быть неинтересна БУХГАЛТЕРИЯ!
– …взялась бы как Ада, мужиков учить. Здешний ужас Остап Степанович Бабайко на нашей территории мешать не сможет, а мне весьма требуются хотя бы элементарные знания в работниках. Для начала мер веса и длины, а то они, изволите ли видеть, что расстояния, что зерно лаптем меряют! Да и простая гигиена не помешала бы, ибо лапоть тот – ношеный!

– Сурово вы… - отец покосился на едущего рядом Митю, через плечо – на Свенельда Карловича, и осторожно поинтересовался. – Этот Остап Степанович… чем он так ужасен?

– Противник не то что прогресса и культуры, а даже элементарного образования! – отрезал Свенельд Карлович. – Ему выгодно держать мужиков безграмотными: это помогает их обсчитывать. Такая омерзительная маленькая прибыль: даже записывая долги мужиков в свою бухгалтерскую книгу, он дает, допустим, три целковых, а пишет – три с полтиной!

– Та якщо б мужичье цифирь знала, хиба дозволил бы Остап Степанович им в свои книги заглянуть! – простодушно вмешался подъехавший с другой стороны урядник Гнат Гнатыч. – Непорядок это!

– Ваш Остап Степанович регулярно занимается мошенничеством… а вы тому попустительствуете?
– повернулся к нему отец.

– Виноват, ваше высоко-блаародь! – каменея лицом и пуча глаза, немедленно вытянулся в седле урядник.

– Жалоб не поступало.
– конь его начальника, господина исправника, аккуратно вклинился рядом с автоматоном отца. – Господин Бабайко человек почтенный, податных недоимок или волнений в селении, где он проживает, не случается.

– У них зимой были смерти от голода. И это здесь, где палку в землю воткни – и с нее урожай будет! Посмотрю я, что вы запоете, Зиновий Федорович, когда в его деревне от нищеты как раз и взбунтуются. – вскинулся Свенельд Карлович. – Вы же их, небось, разом с жандармами усмирять и явитесь!

– Явимся, коли надо будет. И усмирим, чтоб неповадно. – Зиновий Федорович решительно тряхнул хлыстом.
– За смерти голодные мы, сударь, ответственности не несем, а вот за волнения – очень даже.

– Я бы предпочел, чтобы мой департамент предотвращал пожар… а не являлся его тушить. – пробормотал отец.

– Так ваш-высокоблаародь! Сняли ж с полиции пожарные тушения? Неужто опять ввели? От лыхо! – искренне огорчился Гнат Гнатыч, а исправник только зыркнул на подчиненного, да отъехал в сторонку.

Отец принужденно улыбнулся. Митя в очередной раз потешил себя праведным злорадством: да-да, батюшка, вот с этим урядником, и с этим вот исправником вам работать. О бесподобном Остапе Степановиче упоминать не будем, ни к чему…