И вот теперь, много лет спустя, Алёна стояла в центре комнаты, окружённая старыми забытыми вещами, и понимала, что с удовольствием бы здесь пожила. Отремонтировать, помыть, купить кое-что из мебели, разобраться с электричеством и отоплением, и будет не дом, а сказка. Возможно, физический труд и уединение — это то, что нужно ей сейчас.

Алёна провела в Родниковке несколько часов. Сначала долго осматривала дом и прикидывала, что в нём нуждается в срочном ремонте и внимании, а что может и подождать. По всему выходило — без помощи мастеров не обойтись. Кто-то должен был проверить шиферную крышу, печь, подключить электричество. И, вообще, что там с проводами? У них, наверное, есть свой срок службы? Тогда всю проводку следует сразу заменить.

Выйдя на воздух из затхлой атмосферы комнат, Алёна хозяйским взглядом осмотрела двор. Здесь тоже работы было невпроворот и одних женских рук не хватит на расчистку зарослей и вывоз накопившегося мусора. Нужно узнать в посёлке, может ли кто помочь ещё и с этим.

Алёна навесила замок на место и провела рукой по облупившемуся дверному косяку.

— Ничего, Домик, всё наладится. Не скучай, я завтра ещё приеду.

*

Чтобы попасть на кладбище, Алёне пришлось выехать из посёлка обратно на трассу, вернуться на несколько километров назад и заехать в поселение уже с другой стороны. Погост расположился на небольшом пригорке в окружении типичной для этих мест берёзовой рощи.

Алёна достала из багажника небольшую тяпку и букет мелких сиреневых хризантем, купленных возле магазина у маминого дома. Прошла между рядами могил, кивнула женщине, возившейся в одной из оградок, и остановилась возле места вечного упокоения бабушки.

— Здравствуй, Ба. Я пришла. — огладила ладонью выпуклое изображение на овальной керамической табличке, поправила осевшую могилку, выдрала весь цепкий пырей и положила на земляной холмик букет цветов.

Посидела немного, вглядываясь в пронзительно голубое небо с редкой вязью стремительно бегущих облаков, мысленно поговорила с бабушкой, рассказала ей о своих горестях, и пообещала чаще навещать в этом скорбном месте.

— Здравствуйте.

Алёна обернулась и увидела ранее замеченную женщину. Чуть полноватая, просто одетая, явно местная жительница смотрела участливо и заинтересованно.

— А вы родственница бабки Маруси?

— Здравствуйте. — Алёна вежливо кивнула. — Да, я внучка.

— Правда? Из города, значит, приехали? Могилку навестить? Правильно, это дело нужное. А я Тамара. Цветы сажала у мужа. — Словоохотливая собеседница махнула рукой в сторону. — Уж пять годов вдовствую, сына сама, считай, вырастила.

Алёна кивала головой, рассеянно слушая женщину. Ей, привыкшей к сдержанному общению высшего круга, стало немного не по себе от откровений чужого человека. Тамара, легко и непринуждённо, за пять минут дала краткую, но исчерпывающую характеристику половине жителей посёлка. Алёна уже тяготилась навязанным обществом и размышляла, как бы поделикатнее намекнуть, что ей пора обратно в город, но, вдруг, поняла, что Тамара может ей помочь.

— Послушайте, как хорошо, что я вас встретила. — Алёна воспользовалась небольшой паузой, пока собеседница перевязывала потуже тёплый платок. — Вы же всех тут знаете, значит сможете мне помочь. Посоветуйте хорошего электрика и печника. Есть такие в посёлке?

— Конечно есть. Василь Петрович по электрике у нас. Он и в школе, и в больнице провода налаживал, молодец мужик. Про печника не знаю, у всех в нашем краю газ давно. А зачем тебе печник-то?

— Хочу, чтобы в бабушкином доме печь посмотрел, много лет не пользовались, может ремонтировать нужно.

— Так ты жить хочешь в бабкином доме? — потрясённо ахнула Тамара. — И не боишься?

Алёна нахмурилась, вопросительно развела руки в стороны и ответила непонимающим взглядом собеседнице.

— Чего я должна бояться?

— Ну как же… — стушевалась Тамара. — Люди говорят всякое..

— Какие люди и какое всякое?

Женщина занервничала, покосилась на могилу, схватила Алёну за руку и отвела подальше.

— Я сама, конечно, не видела, но соседка Зинка рассказывала. Дом-то долго пустой стоял, это ж какой соблазн для местных… Так вот, сын Зинкиной подруги, Яшка Сморчков с подельниками хотели в дом залезть, поживиться чем или гулянку устроить, уж не знаю. Да только не вышло ничего у них. Шугануло их что-то в доме так, что Яшка пить на месяц бросил, а дружок его напугался до заикания и потом долго в город к психКологу ездил.

Алёна не сдержала скептической улыбки. Ох уж эти деревенские байки! Неумеренное потребление горячительного, склонность всё преувеличивать плюс повышенная настроенность на "потусторонщину". Одному, с пьяных глаз померещилось, другой подхватил, да разнёс по посёлку, и встречайте — плохое место.

— Не веришь? — обиделась Тамара. — У кого хошь спроси, все скажут, что дом непростой. Думаешь, иначе простоял бы целёхоньким 10 лет? Да его разобрали бы по кирпичику давно, но не даётся. Раньше детвора забредала в те края, интересно им нервы пощекотать-то. Их дом не трогал, но если расхулиганятся и пакостить решат — то свет вдруг зажжётся, то грохнет внутри чем, навроде выстрела.