Через несколько месяцев Ник с Ридом воспользовались редко выдававшимся посреди зимы солнечным днем, чтобы сыграть в гольф на частном поле рядом с озером Вашингтон.

– Почему Фила сегодня утром была такая колючая? – спросил Рид, прикрывая глаза от солнца рукой, чтобы увидеть, как далеко Ник отправит мяч.

– Ты же знаешь ее. По утрам она всегда колючая. – Никодемус засунул клюшку обратно в сумку.

– Но не такая, как сегодня утром. Вы что, поспорили?

Ник выругался.

– Небольшие разногласия, вот и все.

– Черт побери, Ник, неужели ты еще не понял, что нельзя спорить с беременной женщиной?

– Мне не хочется тебя разочаровывать, отец, но твоя драгоценная Фила порой использует свое деликатное состояние, чтобы получить то, что ей хочется.

– Ну так дай ей это. Ник слегка улыбнулся.

– Ты не знаешь, о чем речь.

– О чем же речь? – спросил Рид, забираясь в тележку. – Что она хочет?

– Чтобы «Каслтон и Лайтфут» выделила еще денег на эти дневные заведения для детей. За последние полгода это уже третий раз, когда она просит у меня денег для этой цели.

– Подумаешь, большое дело. Она много работала с Барбарой, чтобы эти центры начали действовать. Раньше ты давал ей деньги практически без звука. С какой стати теперь встаешь на дыбы?

– Похоже, что Фила никогда не будет удовлетворена, – мрачно заметил Ник. – Если дать ей волю, она начнет безумствовать и раздавать деньги «Каслтон и Лайтфут» направо и налево.

Рид усмехнулся.

– Ник, вот что я тебе скажу. Признаю, что ты как проклятый работаешь на «Каслтон и Лайтфут», хотя я и не согласен с каждым шагом, который ты совершал, став исполнительным директором. Но тебе еще надо учиться и учиться, как обращаться с женщинами.

– Вот как? А ты в этом специалист?

– Скажем, у меня просто больше опыта в обращении с женщинами такого типа, как Фила. Насколько я понимаю, у тебя нет другого выбора, кроме как сделать то, что я в итоге сделал для Норы.

Ник задумчиво взглянул на отца.

– Ты убедил всех, что мама должна заниматься всеми благотворительными пожертвованиями «Каслтон и Лайтфут».

– И все получилось замечательно.

– Ничего подобного. Вы вечно с ней спорили по поводу того, куда идут деньги.

– Ну, тогда сделай это более формально, чем я. Учреди Фонд «Каслтон и Лайтфут». Поставь Филу во главе его и определи бюджет. Заставь ее придерживаться этого бюджета.

Ник выбрался из тележки и остановился посреди лужайки, глядя на отца.

– Ты понимаешь, что говоришь? Поставить Филу во главе Фонда, задачей которого будет раздавать деньги «Каслтон и Лайтфут»?

– Мы сможем таким образом списать налоги. Ник начал улыбаться. Улыбка переросла в громовой хохот.

– Что в этом смешного? – спросил Рид.

– Ладно, я это сделаю. Я разрешу Филе учредить Фонд и поставлю ее во главе. Но не смей мне жаловаться, когда на ежегодном собрании она предъявит свой список организаций, достойных, по ее мнению, нашей благотворительности.

Рид улыбнулся, немного озадаченный.

– Ты считаешь, нам придется изменить позиции по некоторым вопросам?

– Не только изменить позиции по некоторым вопросам, но я лично могу тебе гарантировать следующее: первое, что Фила сделает, это потребует увеличения бюджета Фонда. Отец, «Каслтон и Лайтфут» обрела совесть, и ее имя Филадельфия Фокс Лайтфут.

– Думаю, что смогу примириться с совестью, если получу внука.

– Не беспокойся. Получишь своего внука. Черт побери, ты получишь целую кучу внуков.

– Ты думаешь, что сможешь уговорить Филу не на одного ребенка? – Рид казался очень довольным такой перспективой.

– Да, – ответил Никодемус, уже предвкушая, как этой ночью Фила отдастся ему в постели, несмотря на то что они поспорили утром. Отдастся, полная огня, и страсти, и безграничной любви. – Я работаю над этой проблемой.