— Спасибо, детка. Родина тебя не забудет, — он улыбнулся, подмигивая Марине, а потом подошел к Вере, протягивая руку. — Пойдем, у нас совсем немного времени. Она подняла на него заплаканные глаза, благодарно кивая и принимая протянутую ладонь.

Марина проводила странную парочку взглядом.

Бабушка одиноко лежала на больничной койке под капельницей. Рядом на мониторе — ее пульс, медленный, почти еле уловимый.

К горлу снова подступил комок.

— Как же так, бабушка? Ты обещала быть сильной, я ведь не справлюсь одна, — шептала Вера, касаясь дрожащими ладонями холодного окна реанимации. Слезы мешали, и она отчаянно вытирала их рукавом платья. Вдруг все стало таким неважным, таким бессмысленным, когда Вера вглядывалась в худое, бледное, покрытое морщинами лицо. Бабушка словно уменьшилась ростом, лежа на этой большой белой койке.

— Вера, тебе стоит отдохнуть, — ей на плечо легла мужская рука.

— Очень правильное предложение, — откуда-то сбоку раздался тихий мужской голос, — Привет, Тёмыч, — мужчина, одетый в медицинский халат, устало улыбнулся и пожал протянутую Артемом руку.

— Привет, Лёш, ночные смены высасывают жизнь? — Исаев, улыбнулся, хлопнув мужчину по плечу.

— У болезни нет времени, — он пожал плечами, поворачиваясь к Вере и протягивая руку, — Алексей Витальевич, главврач отделения.

— Очень приятно, Вера, — пожимая теплую ладонь ответила Вера, с надеждой заглядывая ему в глаза, — Что с моей бабушкой?

— У Нины Степановны обширный инфаркт. Ну-ну, успокойтесь, ее вовремя привезли, — Алексей Витальевич заботливо погладил Веру по спине, — Самое необходимое мы сделали, однако опасения некоторые есть, поэтому Нина Степановна побудет пару дней в реанимации, но смею вас заверить, бабушка в сознании.

— Ей что-то нужно?

— Пока ничего, больница имеет все необходимое, но когда она вернется домой, лечение нужно будет продолжить, это займет всего пару недель, но придется приобрести некоторые препараты. У вас есть возможность?

— Да, — ответил Артем, не давая Вере ответить.

— В таком случае, не смею вас задерживать. Езжайте домой и ни о чем не беспокойтесь, отоспитесь хорошенько, а завтра можете прийти, я распоряжусь, чтобы вас пропустили. Я тоже спешу откланяться — обход, — пожав Артему руку, врач удалился.

— Поехали, Рыжая, ты своим нытьем сейчас даже жмуров поднимешь, — он обхватил дрожащее плечо своей рукой и повел к выходу.

Квартира встретила звенящей тишиной.

— Дядя Гриша, ты дома? — снимая промокшие туфли в коридоре, позвала Вера, — Никого. Артем дернул бровями, проходя следом. Вера прошла на кухню и поставила на плиту чайник.

Усталость давала о себе знать. Нервозность прошедшего дня высосала все силы, оставляя какую-то пустоту внутри. Помассировав виски, Вера заглянула в свою комнату, молча наблюдая, как Исаев изучает фотографии у нее на полочке.

— Это мама, — она дернула головой, указывая, на рамку, которую Артем держал в руках, — Уехала на заработки.

— А на самом деле? — оборачиваясь к девушке, спросил мужчина. Вера пожала плечами и опустила глаза.

Мама всегда была какой-то несерьезной, ветреной что ли. Когда она забеременела Верой, ей было всего 19. Обычная история: любовь, несмотря на запреты родителей, неожиданная беременность, вынужденный брак. Все как у всех, в общем-то. Но мама любила отца своего ребенка, правда любила. Может быть даже больше чем кого-либо. А он, может в силу своего возраста, а может в силу каких-то других обстоятельств не выдержал натиска ответственности за молодую семью и ушел. Мама больше не вышла замуж, хотя, наверно, очень этого хотела. Иначе как объяснить ту вереницу мужчин, которые постоянно вились вокруг нее. Она искала того самого, который был бы верным мужем, хорошим отцом, но все как-то не складывалось. Наверно, просто не там искала. Бабушка давно перестала запоминать имена потенциальных зятьев, посвящая все свое время маленькой внучке, а Таня, Таня уже взрослая, пусть сама решает, как ей жить. Хотя перешептывания соседей за спиной, что «Танька шалава» били точно хлыстом.

— Чай будешь? — Вера обернулась на кухню, улавливая тихий свист. Артем задумчиво кивнул, возвращая рамку на место и скидывая пальто на кровать. Обвел взглядом комнату, замечая мягкие игрушки на подоконнике и плакат зарубежной модели на боковой стенке шкафа.

Когда вернулся на кухню, Вера, засучив рукава платья, наливала вторую кружку. Старая мебель кухонного гарнитура, облупившийся потолок и Вера, в этом шикарном платье. В своей привычной обстановке.

Бал закончился, карета превратилась в тыкву.

— Оставь, — Артем дернул ее за руку, вынуждая сесть к нему на колени. Глаза в глаза. Позволяя себе делать все, что только душа пожелает, а она не могла сопротивляться. Как будто связанная по рукам и ногам, Вера послушно сидела на мужских коленях, борясь с желанием прикоснуться, провести ногтями по колючей щетине.

— Почему я раньше не видела тебя в ресторане? Я пою там уже 2 месяца, а ты появился только сейчас.

— Я был в командировке, — ответила Артем, одной рукой обнимая ее за талию, а второй касаясь ее ног, задирая подол платья.

— Где? — Вера обняла мощную шею руками, почти балансируя над пропастью. Он знал, что нужно делать, как обнять, где погладить, чтобы женщина чувствовала себя рядом с ним подтаявшей плиткой шоколада.

Артем уверенно, несколько грубовато, заставил девушка перекинуть ногу, вынуждая принять позу наездницы.

— Почему ты такая любопытная? — Артем сжал ее ягодицы под платьем, прижимая Веру ближе к себе. Пряжка ремня царапнула тонкую ткань белья, вынуждая выпустить воздух из легких.

— Наверно потому, что я о тебе ничего не знаю, — Вера кусала губы, позволяя ему вытащить руки из-под юбки и схватиться за рукава, таща их вниз.