— Язва ты Верка, вся в мать. Я в детстве с Танькой сладу не знал, тоже все время языком не по делу трепалась. Я сейчас Люду на рынок провожу, потом к бабушке в больницу.

— Меняешься прямо на глазах. Пить бросил, отчитываться вдруг начал. Не уж то любовь, а? — Вера театрально приложила руку к груди, удивленно вскидывая плечи.

— Зараза, — зашипел мужчина и поспешил убраться из комнаты, но Вера успела заметить, как порозовели его щеки.

Вот вам и весь ответ. Без любви никак, она вон жизни спасает. Прошлое свое пересмотреть заставляет, ошибки свои, все то дерьмо, которое было. И дышать легче становится.

Людям нужно чтобы их любили, на крайняк, самому кого-то любить.

Любовь она ведь мир спасет.

Может позвонить Самохиной? Похвастаться? Хотя она точно скажет, что дура. Ну, подумаешь, койку подарил. Сам же и будет тебя на ней трахать. Вот если бы колечко, какое подарил, или может шубку, то другой разговор. А кровать. Странный вообще подарок. Кто дарит кровати?

А Клинкова и за кровать была благодарна, нужный и практичный подарок.

Покинув свое «Окно в Европу», Вера вскрыла заначку и пересчитала имеющуюся сумму.

— Было бы еще больше, если бы не Денис, сучара, — Вера с силой захлопнула алюминиевую коробку из-под кофе и снова спрятала ее за шкаф.

— Верочка, мы пошли, — в комнату заглянула Люда, тепло улыбаясь. Ее забавный голубой берет съехал набок, и она нетерпеливо дернула его обратно, — Поешь, там все в холодильнике.

— Люд, ну пошли, а, — откуда-то из коридора «заныл» дядя Гриша.

— Спасибо. Надеюсь, вы от нас не насовсем уходите, — Вера ответила такой же теплой улыбкой, искренне надеясь, что они еще увидятся.

— Ой, Вера-а-а, — женщина в сердцах сорвалась с места и кинулась к Вере, крепко сжимая ее в объятиях, — Ребенок ты мой хороший. Я приду, честное слово приду, — она погладила девушку по голове и, незаметно смахнув лишнюю влагу с глаз, убежала из комнаты. Следом хлопнула дверь квартиры, оставляя Веру в одиночестве.

В ресторане не было знакомых лиц. Никого. Ни Мишки, ни Вани, даже Андрея не было видно. Зато перед самой сценой сидела Самохина, в полном одиночестве цедя шампанское.

— Ну как? — Вера улыбчиво спустилась со сцены, присаживаясь к подруге за столик.

— Блистаешь, подруга, в прямом смысле этого слова. Видать папик твой нормально так вкладывается в тебя, — Ленка пожала плечами, делая глоток.

Да уж. Комбинезон, полностью расшитый золотистыми пайетками был очередным подарком от Артема. Она нашла его сегодня в гримерке с коротенькой запиской: Надеюсь, они все ослепнут, и на тебя никто не будет пялиться.

— Кать, можно еще один бокальчик сюда? — Вера кивнула проходящей мимо девушке и, получив одобрительный кивок, снова посмотрела на подругу, — Ну а твой папик где? Не уж то разбежались?

— Уехал. Дела, говорит.

На душе неприятно заскребли кошки. Артем тоже уехал. Вспоминая последнюю напряженную встречу, их совместное отсутствие наталкивало на разные нехорошие мысли.

— Что за дела?

— А ты, Клинкова, для какой цели интересуешься? — Самохина придирчиво проследила за тем, как Катя оставила чистый бокал на столике, а потом, когда она ушла, продолжила, — Не для личной ли? Натрахалась, что ли со своим?

— Ну тебя в жопу, Самохина. Это ты просто так трахаешься, а у меня может любовь, — Вера налила себе шампанское и обидчиво отвернулась к сцене.

— Не дуйся, Клинкова, я шучу. Я мало знаю, наверное, также как и ты, мне не докладывают, куда, зачем и почему. А я лишний раз не спрашиваю.

— Что-то происходит.

— Тоже заметила? — Самохина вдруг стала серьезной, выпрямляясь и пододвигаясь к столику ближе, — Прошлый раз, я, когда из туалета то вернулась, ведь твои орлы за нашим столиком сидели? Улыбались друг другу, а я чувствую, мой сидит, зубами скрипит. Я толком ничего не поняла, но твой просил, чтобы они какой-то вопрос полюбовно решили, чтобы Коля им не мешал. Что теперь будет?

— А ничего, Лен, не будет. Наше дело маленькое: сидеть и ждать. И лучше если мы будем делать это молча.

Вера не верила сама себе, что сказала это. А с другой стороны, ведь так и есть. Исаев не сказал, какие у него дела, она была больше чем уверена, что и не скажет, когда вернется.

А вернется ли вообще?

— Мне тебя так не хватает, Клинкова. Ты как устроилась сюда, зазвездилась, старых друзей забыла. Дома пиздец, родаки весь воздух перекрыли, батя вдруг решил меня на работу пристроить в свое это говёное министерство. Ходят мне мозги выносят каждый день. А я из дома ухожу, представляешь и в рыбный ларёк через дорогу. Там Томка продавщицей работает. Сижу у нее, слушаю целый день, как она там в своем колхозе свиней гоняет. Вся нахер провоняла этими карасями. Лишь бы не домой, Вер.