— Ну а то, что он старше? — не унималась Клинкова.

— Насколько?

— Ну, лет на 20…

— Как мать я должна сказать тебе, что это неправильно, 20 лет, это слишком большая разница, а как женщина, я скажу тебе так — никто не застрахован. Не мы выбираем, кого любить, наше сердце делает это за нас. И если твое сердце выбрало Артема, то так тому и быть.

— И ты бы спокойно отнеслась к тому, что он бы называл тебя не Людмилой Васильевной, а просто Людой?

— Судя по твоим расспросам, кто бы еще кого по отчеству звал, — женщина засмеялась, а потом взяла с тумбочки забытый бокал, — Давай, Вер, за нас. За наше женское счастье.

— Спасибо. За все, — Вера поднесла бокал и, получив молчаливый кивок, выпила до дна.

Решено: новый год — новая жизнь.

Как будет дальше, никто не знает, но Вера решила, что будет стараться и пробовать ради себя самой, лелея в груди надежду, что все обязательно получится.

На новогодних каникулах решила дойти до Витьки, пока была не загружена работой. В длительные выходные было совсем мало народу, может от того, что разъехались, может просто сидели дома, доедали оливье, чтоб не пропало, а может из-за январских морозов, которые шибанули с первого числа.

Вера позвонила в дверной звонок, а сама потихоньку обтряхивала снег с шапки.

— Ве-е-ерочка.

— Здравствуйте, Алевтина Дмитриевна, — Клинкова улыбнулась женщине, заходя в квартиру.

— Раздевайся, я сейчас чаек поставлю, — Алевтина Дмитриевна поправила домашний халат, собираясь уйти на кухню, — Витька, поухаживал бы за Верой, стоит руки в брюки.

— Сама что ли не справится твоя Вера? — парень оттолкнулся плечом от косяка, возле которого стоял и все-таки подошел к Клинковой, — Давай сюда свое богатство, — улыбнулся, вешая ее пуховик на вешалку. Бабушка неодобрительно покачала головой, закатив глаза, но промолчала.

— И тебе привет, Ковалёв, — пробежалась взглядом по голому мужскому торсу, останавливаясь на резинке спортивных треников. И осталась довольна, кстати. За время службы в армии, парень подтянулся, подкачался и выглядел вполне прилично, можно было даже уловить намечающиеся кубики.

— Тебя не учили, что неприлично так разглядывать людей? — судя по его наглющей ухмылке, он тоже был доволен, способный заинтересовать эту зануду хоть чем-то. В школе он позволял себе так дразнить ее, потому что иногда она была чересчур серьезной, отказываясь от любых идей Ковалёва и Ко, потому что считала их дибильными, в пользу повторения домашки перед уроком.

— А тебя не учили одеваться перед приходом гостей?

Они продолжали стоять в коридоре, перепираясь, пока Алевтина Дмитриевна гремела кружками.

— Так, где гости, а где ты, Клинкова. Уж как родная, — Ковалёва явно забавляло это присутствие флирта в их общении, что он, ухмыляясь, снова привалился к косяку, заглядывая Вере в глаза.

— Вера, Витя, идите чай пить, — позвала бабушка, — Тимка, ну-ка кыш со стула, — послышалось вдогонку.

— Пусти, Казанова, — Вера оттолкнула парня от себя, заходя в ванную, а потом молча, мимо него прошла на кухню.

— Как вы Новый Год встретили? — Алевтина Дмитриевна села напротив Веры, двигая вазочку с печеньем к середине стола.

— Да как обычно, посидели, потом соседи подтянулись. Голова кругом, посуды в этот раз побили, мы с Людой убирать не успевали, — девушка, придерживая пальцами край кружки, сделала глоток.

— Ну как она тебе? Нина бурчит, недовольна, что Гриша то с ней у вас живут.

— Бабушка бурчит, потому что в доме появилась еще одна хозяйка, теперь приходится делить территорию. На самом деле Люда очень хорошая, мы с ней так подружились последнее время.

— Ой, это самое главное, Вер. Чтобы дома покой был, а бабушка побурчит да перестанет, ты же знаешь.

— Знаю. Так и дядя Гриша за ум взялся. На работу устраивается.

— Да ты что? — Алевтина Дмитриевна удивленно хлопнула ладонь по бедру, — Ну, Слава Богу. Ай-яй-яй, Гриша, молодец какой. Мне последний раз Нина ничего про работу не сказала.

— Да мы все только на днях узнали. Берут его охранником в наше школу, уже вроде как заявление написал.

— Ой, ну как хорошо. Теперь и Гриша будет пристроен, — женщина искренне «болела», то и дело похлопывая по столу пальцами, — А ты как, Вер? Парень то есть?

— Сдох. От счастья, — Клинкова хмыкнула, скрывая улыбку в кружке. Поймала на себе очередной взгляд Витьки, но не стала поворачиваться, продолжая увлеченно дуть на горячий чай.

— У нас тут у Витьки тоже, — вздохнула, — Беда. Трагедия вселенского масштаба, — глянула на внука, снова вздыхая.

— Баб, давай не начинай опять. Поди не помру от тоски, — Ковалёв сложил руки на груди, недовольно отворачиваясь к окну, — К тому же, думаешь, Верка просто так пришла? Приласкает на младой груди, внучка-то твоего и все, забуду тоску свою.