Совершенно ушедшие от жизни и склонные к мистицизму ессеи полностью отдавались воле Божьей; саддукеи, привыкшие властвовать и властью упражнявшие свою волю, приписывали всё этой последней. Фарисеи же, держась золотой середины, стремились к примирению обоих принципов. Их воззрение, усвоенное Талмудом, нашло отражение в следующем выражении: «Всё в руках Божьих, кроме страха Божьего», то есть, хотя все жизненные события определяются Промыслом Божьим, но в сфере нравственных или безнравственных деяний человеку предоставляется полная свобода. Фарисеи также претендовали на толкование учения согласно правилам логики – по их мнению, надлежало не слепо повиноваться неисследованному закону, а применять Тору в смысле, доступном пониманию человеческого разума.

Ессеи считали религию – как принцип нравственной святости и чистоты – важнейшей задачей жизни. Они требовали для молитвы соответствующего настроения. В правилах жизни ессейской общины сказывалось известное отвращение и презрение к земной жизни. Одним из важных моментов их духовной практики был религиозный экстаз. У них бытовало представление об извечном существовании души и определение тела как темницы (тюрьмы) души. Ессеи были не политической партией, как саддукеи и фарисеи, а религиозным сообществом («школой», по Флавию), обладавшим стройной организацией. Во главе их стояли старшины, которых слушались беспрекословно. Вступившие в орден получали три знака – топор, передник и белую ткань как знак чистоты. Каждый вступающий должен был предварительно подвергнуться в течение года известному искусу. Лишь после этого срока он допускался к омовениям. Затем следовали ещё два года искуса, после чего кандидат произносил клятву и допускался к общим трапезам. В своей клятве каждый неофит обязывался к безусловной откровенности по отношению к членам школы и строгому сохранению в тайне учения и всех обрядов. Имущество членов ордена было общим.

Чувственные удовольствия ессеи отвергали как греховные. Принципами добродетели у них считались умеренность и отсутствие страстей, особенно гнева. Пищу и питьё они употребляли только для утоления голода и жажды.

У ессеев помимо Библии были ещё другие книги, которые они скрывали от прочих. Вероятно, это были духовные и этические сочинения, откуда они черпали свои знания о том, что полезно для души и тела: о целебной силе растений и свойствах камней. Большую роль играло в этих книгах учение об ангелах. Каждый новый ученик школы должен был дать клятву, что сохранит в тайне доверенные ему имена ангелов. Ессеи стремились к достижению Святого Духа путём благочестивой жизни и изменённого состояния сознания (экстаза), веря, что обладают пророческим даром.

Считается, что ессеи во многом подготовили приход христианства.

Позже, в VIII в н. э., появились караимы, которые в наше время имеют небольшое количество приверженцев. Движение караимов возникло в Багдаде и получило широкое распространение в XI в. в Персии, а впоследствии – в Средиземноморье, Крыму, Литве и Польше.

Их религиозное своеобразие основывается на отрицании устной традиции раввинов, а, следовательно, Мишны и Талмуда. Караимы с максималистской строгостью интерпретируют Библейский Завет. Они допускают смешение молочных продуктов и мяса в пище, не носят талисманов, снимают обувь прежде, чем войти в синагогу, имеют несколько отличающийся календарь, где время их религиозных праздников сдвинуто по отношению к традиционным, и так далее.

В конце 30-х годов XVIII в. в Подолии (на границе с Бессарабией) возникло новое религиозно-мистическое движение, не имевшее аналогов по своему размаху за всё время существования иудаизма. Оно стало называться хасидизмом (буквально – «учение благочестия»).

Начало этому важному в истории иудаизма движению было положено рабби Исраэлем бен Элиезаром, прозванным Бештом, соединявшим в себе восторженное религиозное чувство, одухотворённое мистической экзальтацией, с глубоким знанием психологии и настроений народных масс. В течение весьма короткого времени хасидское движение охватило еврейское население Подолии, Волыни, Галиции, Украины, а затем с необыкновенной быстротой распространилось по Беларуси, Литве, Румынии и Венгрии.

Своим необыкновенным успехом хасидизм в значительной мере обязан тому, что его основатель Баал Шем Тов сумел придать практический характер своему учению, метафизическими основами которого были религиозный пантеизм и признание непрерывного взаимодействия между человеком и Богом, а также сумел найти для своей системы форму, в полной мере отвечавшую принципам демократизации иудаизма – построения религии на началах сердечной, интимной привязанности человека к Богу и оптимистического отношения к жизни и людям. Сущность его учения сводилась к религиозному пантеизму.

В корне «учения благочестия» лежит идея, что мир есть не эманация Божества (как говорит учение Каббалы), а лишь проявление Божества. Из этого вытекают следующие принципы:

1. Добро и зло. Раз в мире есть только Божество, то ничто не может считаться абсолютным злом. Зло представляет особую, временную форму проявления Божества; самостоятельно зла в самом себе нет.

2. Грех и благочестие. Всякий человек, как бы низко он ни пал, всегда в состоянии подняться до Божества, ибо ничто и никто не может быть абсолютно плохим. Бог присутствует в плохом человеке так же, как и в праведнике.

3. Служение Богу. Цель человеческой жизни состоит в слиянии с Божеством – Источником жизни. Человек должен стремиться к познанию Божественной тайны, которая есть чувство слияния с Божеством, после всех объяснений остающееся столь же непонятным человеку, не испытавшему этого чувства, как слепому – цвета.

Слияние человека с Божеством достигается не путём изучения Закона, доступного лишь немногим, а путём восторженной молитвы, при которой человек чувствует себя слитым с Источником – Божеством.