Разрешение на пребывание в зоне на всякий случай было выписано до 17-го. Из 21 человека, присутствовавшего на собрании в планетарии, поработать в экспедиции хотели бы 13, что было достаточно, но... Честно говоря, я, будучи научен опытом, для проведения раскопок пытался получить взвод солдат - так было бы надежнее. Но не вышло. Теперь из "слишком большой" первой группы вместо девяти человек было лишь шестеро. Трое потом должны были уехать, а к оставшимся троим 9 августа должны были присоединиться еще трое из второй группы... Как все будет - покажет жизнь.

По "Единым нормам и расценкам" грунт, который нам предстояло вскрыть, относился ко 11-й категории. С учетом полуархеологической скорости раскопок мы могли вскрыть до 24 кубов грунта. Это была "норма", о "расценках" никто не заикался. Вскрытие решили начать с кучи между картофельными ямами седьмой и девятой: Гусев после долгих сомнений посоветовал все-таки начать с нее; он полагал, что именно этот холмик и был насыпан в 44-м для обозначения места, где нашли шар и трубу. Если учесть, что под подозрением у нас, кроме названного холмика, были ямы № 5, 7 и 9, то вероятность обнаружения остатков трубы в этой экспедиции составляла никак не более 20%. Сюда же следовало добавить и необходимость вскрытия "кратера" - ямы № 1, а также ямы № 2, которую Гусев упорно считал кратером. Необходимо было проложить и шурфы для уяснения общей картины строения осарков и их истории. Для проведения всех этих работ требовалось вскрыть порядка 150 кубов почвы, то есть - 300 тонн земли. И не просто вскрыть ямы, как это делают землекопы, а просмотреть, желательно - просеять всю вынутую землю, отметить уровни поверхности раскопов, зарисовать и заснять срезы, привязать к месту и описать наиболее интересные находки. По окончании работ все эти сотни тонн земли мы обязаны были свалить обратно в раскопы - таково было условие, поставленное перед нами руководством зоны.

Теперь читатель может понять, что люди, пришедшие в этот раз на осарки, меньше всего рассчитывали на удачу и открытия. Предстоял долгий, тяжелый труд во время отпусков - вместо отдыха и безо всякой гарантии успеха; остатки трубы можно было найти, а можно было и не найти, в случае же обнаружения она могла оказаться обломком нашего, земного бура и т.д.Собственно, речь шла "всего лишь" о проверке очередного сообщения. К трем отработанным сезонам должно было прибавиться как минимум столько же. Речь шла о продолжении начатых работ - не более. Хватит ли сил осуществить задуманное на этом этапе изыскании?

Разумеется, на всякий случай были разработаны правила техники безопасности. Под "всяким случаем" здесь подразумевалась возможность странных находок, от которых можно было ожидать всего. На всякий же случай имелась и ножовка с алмазным полотном, способным угрызть даже сверхпрочные корпуса автоматических буров, созданных "зелеными" инженерами и рабочими из созвездия Большого Пса и заброшенных на Землю сто лет назад. Имелись также аптечка, хорошо зарекомендовавший себя прибор НФМ, переговорные устройства, фотоаппаратура, световые бомбы, термитные шашки.

Маловато было лишь продуктов.

2

Мушара с первого же дня облюбовала "кратер".

Детальнейшие карты, изготовленные Виктором Малышевым, сильно помогали в работе. По заранее разработанному плану от установленных нами на осарках знаков, отмечавших места стояния теодолита в предыдущей экспедиции, мы быстро разметили место раскопа № 1 длиной в 5 метров и шириной 2,5. С помощью водяного уровня выверили нити над раскопом, разбили его на квадраты, детальнейшим образом обмерили профиль холмика которому предстояло исчезнуть навсегда.

3 августа Борис Вихрев и Сергей Сидоров начали осторожно вскрывать возвышенность.

Пока остальные трое были заняты обустройством избушки, заготовкой дров и приготовлением пищи, я сделал небольшой раскоп на дне "кратера", перед этим, разумеется, попросив Андрея поработать там прибором. Поля были в норме, и на мои деяния яма не реагировала. Вода на этот раз находилась всего в полуметре под дном. Это было очередным неприятным открытием, ведь во время злополучной экспедиции № 3 в 89-м до воды было на метр больше. По карте с отметками высот теперь легко можно было сосчитать, что в начатом ребятами раскопе на месте холмика вода находится на глубине 2,2 метра от края раскопа. Это было плохо, так как означало что остатки трубы могли располагаться примерно в 70 сантиметрах ниже уровня воды - водохранилище и здесь вредило нам! Тщательно скрывавшаяся, но довольно яркая мечта вернуться в Ярославль с куском трубы и тем самым покончить с трудоемкими раскопками пускала под землей пузыри.

Но отступать было нельзя - следовало рыть хотя бы до уровня воды. Я подошел к раскопу №1. Холмик постепенно таял, Мушара с наслаждением купалась в выброшенной из раскопа смеси перегноя и угольной пыли. Меня это заинтересовало. Известно, что у людей и собак одинаковая реакция на геопатогенные зоны, в то время как у кошек - обратная. Купание Мушары в пыли могло говорить как о стремлении кошки отвести душу по части личной гигиены, так и о возможности негативного влияния данной зоны на человека.

– Здесь сплошная керамика, - сказал Борис, указывая на отложенные в сторону черепки. Все эти горлышки, донышки и боковинки сосудов мы отбирали по двум причинам. Первая - чтобы не нанести ущерба археологии, если находки вдруг окажутся ценными, и вторая - чтобы после соответствующих заключений археологов, в том числе и по "неценным" находкам, произвести датировку слоев осарков, что должно было помочь нам в работе.

Немного помявшись, я выдал Сергею и Борису результаты своих расчетов.