Вечером утомленная компания, делая вид, что обсуждение кометной версии интересует ее больше всего на свете, "не заметив", проглотила грибной суп.

4

– Что там за звезда такая крупная горит?

Мы всмотрелись в указанном направлении. Действительно, низко над горизонтом горела крупная красная горошина.

– Судя по цвету - Марс. Да уж очень велик.

– Марс на северо-востоке?

Мы продолжали беседовать у костра. Мне было удобно наблюдать за "Марсом" с крыльца избушки, и время от времени я бросал на него взгляды. Кажется, "планета" поднималась. Или это только кажется? Зафиксировав ее положение относительно темной массы деревьев, я заметил слабое движение "звезды".

– Ребята, а ведь это не планета. Смотрите - объект поднимается вверх и идет на нас.

– Самолет? Но нет звука.

Мы вслушивались в тишину. Из избушки принесли бинокли.

– Нет, это не самолет, - сказал Сергей Сидоров. Ему, как вертолетчику, в этом можно было доверять.
– Наверху у него будто бы маленькая светлая наковаленка.

Я начал ощущать тревогу. Судя по тому, как присмирели стоявшие перед костром ребята, им тоже было не по себе: нечто непонятное двигалось прямо на нас. Мы замолчали. Постепенно объект повернул вправо от нас и теперь бесшумно шел над горизонтом. Путь его пролегал под Луной. Инверсионного следа не было. На объекте теперь различались разноцветные бессистемные вспышки.

– От него сзади отделяются объекты, - комментировал Сергей.
– Один... два... три... Всего стало четыре объекта. Сейчас эта цепочка выстраивается в квадрат. Скорость удаления нарастает.

Беспорядочно мерцающие искорки уходили от нас все дальше и дальше и, наконец, совсем растворились в ночи.

5

Сопла валялись вокруг раскопов, как кости древних животных. Теперь было ясно, что с первым раскопом мы промахнулись - картофельной ямы здесь никогда не было, следовательно и рассчитывать на обнаружение здесь остатков трубы не приходилось. Но вскрытие культурного слоя мы решили продолжить - следовало понять происхождение холма. Пока шел сплошной древесный уголь. Изредка в нем встречались кусочки керамики, подвергшейся, судя по всему воздействию высокой температуры: глина как бы вскипела и, сохраняя форму фрагментов сосудов, увеличилась в объеме до того, что плавала в воде, как пемза.

В раскопе были обнаружены кости животных и остатки железных изделий. На глубине 1,3 метра открылся большой пласт белого вещества типа извести. Мы аккуратно расчистили его. Работать теперь приходилось совком и ножами. Раскоп постепенно приобретал "обжитой" вид: сбоку, тремя ветвями вниз, поставили обрубки березы, положив на него и в развилку дерева, что росло напротив, шест, на котором укрепили блок с веревкой, землю вынимали ведрами. К срезу раскопа была прислонена изготовленная Сергеем лестница. Над ямой шли нити с бирками. Большая куча черной выброшенной земли громоздилась на склоне осарков.

Шурф из "кратера" медленно продолжал тянуться по направлению к яме №2. Здесь часты были обвалы шлака - следовало позаботиться о крепеже стенок раскопа.

Находок была масса. Правда, пока это было не то, чего ради мы сюда приехали. Но мы старались не утерять ничего: основная часть находок привязывалась к квадратам раскопов и глубине, наиболее интересные предметы кратко описывались, затем все это отмывалось, высушивалось, фотографировалось и упаковывалось. Труд был муравьиный, отнимавший много времени.

Мушара все время крутилась на раскопах. Когда глубина шурфа стала в рост человека, кошка часто подходила к краю раскопа. Треугольное черное пятно на носу делало ее физиономию похожей на человеческую. Вот она крадется по краю шурфа. Подходит к работающим. Пристально, с небольшого расстояния смотрит им в глаза.

– Это не кошка, - говорит кто-то.
– Нет, это не кошка.

6

Ребята выматывались на раскопках, и в качестве культурно-просветительной программы был задуман выход на озера. Уходя, мы взяли с собой на всякий случай рацию - мало ли что могло случиться. Вторая рация оставалась у Смирнова и Зимакова - ребята у избушки готовили нам ужин.

Не успели мы войти в лесок, как связь прекратилась. Комаров что-то там пытался крутить и вертеть на аппаратике, но толку от этого не было. В полумолчании мы двигались по дороге, постоянно поглядывая налево: судя по времени, озера должны были уже появиться. Но прошли и нужные для этого сорок минут и пятьдесят и, наконец, час, и вместо озер слева показались две избушки справа - они находились, как нам говорили, в соседнем урочище, побывать в котором нам до сих пор не довелось.

Я готов был со стыда провалиться сквозь землю. Ничего себе ас и знаток зоны! Пробормотав что-то в извинение, я повел ребят обратно. Должен сказать, что в данном казусе, кроме меня, виновата была еще и засуха: озера обмелели и с дороги почти не просматривались, я проскочил мимо них, привыкнув к тому, что традиционный осенний штурм подхода к озерам начинался прямо от дороги через огромные лужи, на преодоление которых едва хватало высоты сапог.

И вот теперь мы возвращались с этих чертовых озер. Между нами и избушкой лежало не более семисот метров чистого поля с редкими стогами сена. Были хорошо видны и домик и костер, и ребята рядом с ним.

– Андрей, попробуй-ка связаться с ними еще раз.

Комаров включил аппарат и нажал кнопку вызова. Никакого результата! Что они там, рацию выключили, что ли? Кто-то засвистел ребятам и стал показывать руками на рацию. Было видно, что те двое тоже с чем-то возились, вероятно со своей рацией. Черт побери, радиосвязи нет на расстоянии прямой видимости!