Мы слушали молча. Гусев освоился и говорил уже свободно, не подыскивая слова. "Корабли", "русалки", "барашки"... Конечно, каждая деревня имеет свои предания о каких-то странных событиях, в большей или меньшей степени измененных или приукрашенных при пересказах. Главными героями таких преданий часто бывают колдуны, домовые, черти, случается, обстоятельства заставляют и мертвецов жертвовать личным покоем ради общественного... Но вот о бегающих по озерам "поросятках", подводном кипятке и вибрации как-то слышать не доводилось. Что за причина заставила людей начать "массовое производство" легенд в столь сжатые сроки? И было это ни на что не похоже. Пахло здесь и классическим мифотворчеством, никак не могущим обойтись без русалок, пахло и метеоритами, и АЯ, и "тарелками", и "пришельцами". Из каких овощей состоял этот винегрет?

Обилие имен, дат, названий настораживало, но - странное дело!
– все эти данные оказывались довольно плотно увязанными между собою, что не характерно для историй вымышленных, рано или поздно обнаруживающих тенденцию к досадным накладкам.

Кроме того, обилие имен давало возможность проверить рассказанное. Старик, судя по всему, не боялся этого.

– А доводилось ли видеть сами "корабли"?
– наконец спросил кто-то.

– Да, видели.
– Александр Петрович повернулся к спрашивающему.
– После войны, году в 45-м или 46-м - не помню, но вот число я запомнил точно - 22 июня, день начала войны, - один репатриант, инженер (он работал на лесоучастке лесорубом), ловил утром рыбу на нашем озере. День был пасмурный. Тут рядом-то с деревней заливчик такой есть небольшой... Вдруг, говорит, неожиданно раздались свист и шипенье. Совсем недалеко от него всплыл "корабль". Был он серого цвета, нос четырехгранный, наверху имелась рубка, форма корпуса - "как у сваи". Корабль быстро погрузился обратно.

Инженер, конечно, поскорей ушел оттуда. "Корабль, - он говорил, - оттого быстро и погрузился, что с него меня увидели". После этого случая у него очень сильно болела голова.

Еще раньше, году в 37-м, рыбачили мы с Иваном Гусевым, председателем колхоза (он потом на фронте погиб), на одном из озер - их много там. В середине озера как бы островок из песка.

Вдруг началась тряска, меня, помню, сильно трясло. Я-то не видел, что происходит, а Иван кричит: "Вон, вон, смотри, корабль-то погружается!" Тут у колов лодка была привязана. Мы отвязали ее да и поскорей переплыли в другое место.

Помню, было и такое: Матвеев Тихон Тимофеевич, живший на хуторе близ нашей деревни, говорил с моим отцом о взлете корабля из-под воды. Заметив, что я прислушиваюсь к разговору, взрослые (а я был тогда еще маленьким) выгнали меня из избы...

Медаков Павел, лесник, говорил мне году в 45-46-м, что на одном из озер "стоит корабль" и на берегах этого озера часто видят "зеленых", а на другом озере "корабль уходит под обрыв". Да и дядя Кирилл Дробин, и Патеров Иван Никитич говорили, что видели корабли на озерах. Длиной они примерно с две лодки, то есть метров по 10-12 Возможно, это был один и тот же корабль, который под землей переходил из одного озера в другое Ведь вот я вспоминаю, говорили, что корабли эти могут проходить даже сквозь камень .

Но где-то на "двойном" озере, по рассказам, лежал неисправный корабль. То же говорили и про другое озеро по соседству.

Я помню, шел как-то с этого озера и повстречал Улю Иванову - мы с ней учились вместе. Так вот она сказала мне, что воду с того озера пить нельзя: там лежит корабль. Да я и сам знал, что рыбу, которую там ловили, нельзя было жарить - "вспухала" в объеме раза в полтора, а как горячий кусок есть станешь - сильно жжет горло. Есть можно было только в холодном виде. А лучше всего - солить и сушить, а уж только после этого варить из нее суп.

А то еще такое было. В войну-то ведь недалеко от нас находился пост ВНОС (пост воздушного наблюдения, оповещения и связи). Служили там девушки-зенитчицы. И вот уж в конце войны, году в 44-45-м, заметили оттуда, как к "двойному" озеру подлетал "оранжевый корабль", на борту которого горел прожектор. Был даже дан выстрел в воздух - об этом потом много говорили.

Да и недавно, году в 50-51-м видели, как на то же озеро делал посадку "корабль с фарами".

Что они там на озерах делают - Бог их знает. Да вот сами посудите. Однажды в начале века на нашем-то озере, на бережку, видят - на кустах сети развешаны. Не наши сети, с мелкой ячеей.

Старики-то сразу сказали: "Нечистое дело, черт рыбу ловил". Порешили сети сжечь. А они в огне не горят - как студень становятся. Стали топорами рубить - от сетей летят искры. Но изрубили все-таки. Погрузили их на четыре лодки и затопили на той стороне озера. Говорят, один человек после этого умер.

Все, что рассказывал Гусев, мы сразу же записывали. Впоследствии я много раз слушал Александра Петровича. Он приходил ко мне домой и рассказывал. Я, боясь что-либо упустить, вновь начинал записывать. Потом оказывалось, что какой-нибудь рассказ был записан дважды, а то и трижды. Но что интересно имена и названия повторялись точно. Годы назывались либо точно (часто упоминалось и время года или даже месяц), либо приблизительно, но даже в этом случае разница в датах никогда не была более одного года.

– А во время войны, - продолжал между тем Гусев, - неподалеку от нашей деревни был концлагерь Но не немцы там содержались, а наши же, советские люди - времена-то тогда какие были! Точно знаю, что много было там интеллигентов, даже и из Кремля женщина-врач была, которая меня впоследствии от болезни вылечила.

– Значит, заключенным разрешалось из лагеря выходить?
– спросил кто-то.

– Разрешалось. Да и как не выходить: они ведь работали на лесоповале и на полях, в основном картошку для нужд фронта выращивали. Приходили и к нам в деревню. Обычно приходили косить крапиву на задворках - они суп из нее варили. Ну, еда едой, худо-бедно была, а вот мужичкам из лагеря, может, и винца когда хотелось, да где ж его взять? И что же вы думаете? Наладились они к строго определенному времени - к часу дня - ходить на осарки, а ведь в это самое время там находиться нельзя было. Ну, а им-то что терять... Придут, постоят, да и захмелеют - вибрация как раз в это время была, корабль в подземный свой путь отправлялся точно по расписанию.