Шрифт:
— Ты что сделал?! — прохрипела она в благоговейном ужасе.
— Кинул в медведя, — просто ответил он, не спуская глаз со зверя. — Авось не полезет дальше. Зачем тебе эта коробка?
— Коробка?! — воскликнула она и ощутила, как ее существо наполняется бешенством. — Ты знаешь, сколько этот айфон стоит?! Мне его подарили на день рождения!
— И сколько?
— Да тебе в жизнь, деревенщина, столько не заработать! — выпалила Саша зло.
— Что ты все деревня, да деревенщина. Не пойму? Это у вас, что там, в царстве вашем, слово ругательное такое?
— Да!
— Странно. Я вот и впрямь в деревне родился, в Ольховке. Моя матушка там жила на сносях, вдали от града. Но я не думаю, что это плохое место. Речка широкая, сосновый бор, да тишина, красиво…
Злобно взглянув на него, Саша окончательно обиделась. Надув губки, она отвернулась от него, понимая, что этому неандертальцу объяснять бесполезно, что такое айфон и что такое настоящая “деревня”.
— Ты не расстраивайся, — решил он ее утешить. — Я тебе новую коробку из бересты вырежу, получше этой твоей черной будет!
— Спасибо! — огрызнулась она.
— Зато смори, как коробка твоя помогала. Вижь, медведь дальше не полез. А ты говоришь – зря бросил.
— Идиот, — всхлипнула она. — Тебе все равно не понять.
— Наверное. Да не ной ты. Смори, медведь вообще слезает.
— И улегся рядом с деревом и на нас сморит. Что это значит? — промямлила она тихо.
— Решил видимо ждать, пока мы сами спустимся, чего самому-то лезть? — сказал он. — Знает, что мы или замерзнем или есть захотим. Вот и слезем. Умный, зараза!
— А мы явно дураки, раз на елке сидим, — добавила она едко.
Глава V. Старый друг лучше новых двух
Вытирая замерзшим кулачком слезы, Саша, которая уже окончательно протрезвела, думала о том, какая же она несчастная. И чем она так прогневала Бога, что оказалась в эту ночь в лесу на елке, да еще и с этим страшным мужиком, да и с медведем. Нет, Артем все же был лучше, чем эта парочка. К тому же она уже сильно замерзла и цокала зубами. Но не хотела показывать своего испуга и состояния тревоги. Но слезы все же сдержать не могла.
— Что, чахлая, вижу совсем замерла? — спросил Колядар, обратив на нее внимательный взор. Его голова находилась, как раз на уровне ее плечей.
— Да, замерзала. Тебе то что?
— Ты лицо хоть снегом оботри, что ли, — он взял с ветки чистый снег и протянул ей в ладони вверх. — А то уголь то, по всем щекам размазала.
— Это не уголь это тушь, — промямлила она.
— Какая разница? — поднял он брови.
— Действительно, какая?
— Ладно, не плачь. Сейчас что-нибудь придумаю я с этим медведем. Все ж нож у меня есть. Не век же здесь куковать?
Он начал рыться в своей котомке. Достал веревку и начал наматывать ее на локоть, словно измеряя ее длину.
— Эй, сердешные! Долго еще там сидеть будете? — раздался вдруг снизу низкий громкий бас. — Слезайте!
Вмиг обратив взор вниз, Саша и Колядар увидели под елкой высокого, широкоплечего молодого мужика, с темной короткой бородой, густыми волосами и суровым цепким взором. Одетый в темный короткий тулуп, без головного убора, в длинную черную рубаху и валенки, он приветливо махал им снизу.
— Велес, ты?! — воскликнул Колядар. — А медведь где?
— Я и есть медведь, — ответил Велес.
— Как это? — опешил Коля, быстро спускаясь вниз, и проворно спрыгнул на землю. — Слезай, кикимора, не бойся!
— Вы знакомы? — спросила Саша, также осторожно спускаясь с елки.
— Это друг мой, названный брат, Велес Зимунович. — заметил Колядар, придержав ее за талию с последней высокой ветки, ибо она едва не упала на своих каблучинах. — Осторожнее!
— Ну, здравствуй, царевич. Вот и свиделись! — воскликнул Велес. Мужчины обнялись, похлопав друг друга по спине. — Я тебя, посчитай, уже вторые сутки ищу.
— Что-то про медведя мне невдомек? — спросил Колядар, отстраняясь.
— Дак, на свадьбе моей все и вышло. Тебя-то не было, так ты и не знаешь.
— Не успел я на свадебку твою, друг. Карачун поймал меня, да в темницу закрыл. Еле убежал.
— А мы только в поле с зазнобой моей Мареной, суженой моей любимой, вышли, да с гостями, как ветер налетел. Карачун этот жуткого холоду нагнал, да сам откуда не возьмись появился. Схватил он мою Марену, да на санях расписных увезти ее хотел. Я за ним кинулся, а он меня посохом своим волшебным ударил в лоб. Я в медведя и обратился. Вот так и вышло. Увез он мою Мару красавицу черноокую к себе, во дворец твоего батюшки, и отдавать не хочет. Вот и подумал я, что объединиться нам надобно, чтобы одолеть этого ледяного наглеца!