– За твою дерзость тебя вообще следовало убить!

Некоторое время орк гипнотизировал человека взглядом, а потом вернулся за стол и кивнул, указывая на скамью:

– Садись. Рассказывай. В чем хитрость твоего умения биться без оружия?

Сомов осторожно присел на скамью – тело еще болело, и принялся рассказывать. Несколько часов он излагал теоретические основы боевых искусств настолько насколько знал их сам. Как важна гибкость, равновесие, точка опоры в борьбе и как силу противника можно повернуть в свою пользу. Как пустая рука и босая нога в каратэ могут противостоять оружию, если знать чем, куда и как правильно наносить удары. Практически все, что рассказал Сомов, было для орка полным откровением.

– Значит так, Сангин, – сказал Лексор после того как Виктор закончил свой рассказ, – с этого момента ты мой личный раб и выполняешь только мои указания. Завтра с утра жду тебя на тренировочной площадке, а сегодня, так и быть, можешь отдыхать.

Сомов кряхтя, поднялся, поклонился и медленно заковылял к выходу.

– И вот еще что, – остановил его в дверях Лексор, – если твои знания боя, хоть как-то помогут мне стать чемпионом Макабра, ты получишь свободу, Сангин. А теперь ступай.

Так, будучи начинающим спортсменом на земле, а по большому счету являясь всего лишь недоучившимся любителем, Сомов в этом мире стал сенсеем орка. Положение его коренным образом изменилось. Теперь он входил в круг избранных рабов, сытно ел, долго спал, и даже имел свободное время. Впервые за полтора года пребывания в рабстве появились мысли о противоположном поле и соответствующие желания. Выбор среди молодых рабынь был невелик, да и красавиц среди них не было. Вроде и не сестры Хэка, но ноги брить им в голову не приходило, а расскажи, что где-то бреют, так не поверили бы. Жизнь Вика стала гораздо полноценнее в компании одной из домашних рабынь.

Однако за такую жизнь приходилось платить. Каждый вечер Сомов возвращался в барак с сильными побоями. Орка мало интересовали приемы борьбы, и все усилия он сосредоточил на ударах, делая особый упор на удары ногами. Любимым приемом стал у него лоу-кик, видимо потому, что прочувствовал его эффективность на собственной шкуре. И также как человек в свое время, орк оттачивал только несколько избранных ударов ногами и коленями в ущерб остальным приемам. Лексор не ограничивался тренировкой ударов, а пытался интегрировать их в бои на мечах и ножах, и это было для студента страшнее всего. Ему почти каждый день приходилось браться за деревянный меч и получать очередную порцию синяков и ушибов, а вечером отлеживаться на топчане. А когда в редкий день до избиения человека у орка не доходили руки (он тренировался с другими орками), Виктор отлеживался вместе с рабыней.

Призрачное обещание свободы сыграло свою роль, и Сомов изо всех сил старался научить орка максимально качественно выполнять приемы. Бывший студент сделал некое подобие боксерской груши из кожаного мешка набитого песком, на котором можно было отрабатывать удары в полную силу, и часами раздумывал над вариантами связок для ударов мечами и ногами. Человеку больше, чем орку хотелось, чтобы тот достиг высочайшего мастерства и победил в соревнованиях гладиаторов.

Так продолжалось до тех пор, пока Виктор не рассказал Ийсме о том, что Лексор обещал ему дать вольную в случае успеха на состязаниях. Целительница нахмурилась, и юноше показалось, что она расстроена тем обстоятельством, что они навсегда могут расстаться. Сомов попытался утешить пожилую женщину, заверив, что когда получит свободу, заработает много денег и обязательно выкупит ее из рабства. Целительница, выслушав его горько усмехнулась:

– Ты добрый человек, Сангин. Но ты по-прежнему все тот же глупый Вик. В своей жадности хозяин скорее удавится, чем просто так отпустит раба. А обещание Лексора ничего не стоит, если по закону ты раб Вендора. Разве хозяин кому-нибудь давал вольную? Я такого не помню. Зато я очень хорошо помню, как Вендор обещал отпустить на свободу меня. Это было давно, во время Большой кровавой войны, когда я только-только попала в плен к оркам. На поле боя Лексор получил серьезное ранение, от которого должен был умереть. Тогда-то Вендор и принес его на руках ко мне обескровленного и почти уже мертвого. Он умолял спасти жизнь сына, и обещал подарить мне свободу, если я верну его к жизни. Это было четыре года тому назад и как видишь, Лексор жив и здоров, а я так и осталась рабыней.

Целительница осторожно коснулась рукой Виктора, который понуро опустил голову.

– Прости, Вик, я не хотела тебя расстраивать. Может быть, я ошибаюсь, и на этот раз все будет по-другому и Вендор подарит тебе свободу.

Но Сомов уже и сам понимал, что целительница не ошибается, не будет по-другому и свободу ему не подарят. И от Хэка нет никаких вестей, а ведь уже и лето почти на исходе. Получается, что помощи ждать неоткуда и не от кого.

– Что же делать? – с болью в голосе вырвался мучавший его вопрос.

– Жить, – смиренно ответила Ийсма, – просто жить и надеяться на лучшее.

– Нет, Ийсма, жить рабом я не согласен, – голос Сомова налился решимостью, – И тебе не позволю. Мы рождены свободными, и мы будем жить свободными. Я это обещаю. Или я выполню свое обещание или умру.

– Храбрый Вик, – грустно улыбнулась пожилая женщина, – Как бы я хотела, чтобы и мой сын был таким же, как ты. Где он сейчас мой бедный мальчик?

Наступила осень, и пришло время для состязаний гладиаторов. У ворот замка с утра пораньше выстроились коляски для господ и телеги для груза и рабов. Почти все семейство Ихара собралось ехать в столицу, чтобы поддержать на соревнованиях своего родича. Повсюду слышались крики, шум, смех. Сомов смотрел на эту веселую суету равнодушно, его больше не интересовала победа Лексора и тем неожиданней для него прозвучали слова орка:

 – Поедешь со мной в Макабр. Собирайся.

Закончились недолгие проводы, орки расселись по коляскам, и выстроился авангард из десяти хорошо вооруженных всадников, во главе которого на черном норовистом жеребце гарцевал сам Лексор. Вид знакомого коня вызвал у Виктора нестерпимое желание обхватить скакуна ногами и помчаться навстречу свистящему ветру, но ему плетью указали на телегу и велели сидеть смирно.

Несмотря на осень, стояла хорошая и все еще по-летнему теплая погода. Природа вдоль дороги играла с разноцветными красками на листьях деревьев и была прекрасна, а вот сама дорога была разбита и безобразна. Телега с рабами, тащилась одной из последних и собирала всю пыль, поднятую впереди едущими повозками. Песок скрипел на зубах и колол глаза, а все внутренности болели от бесконечной тряски по камням и ухабам. Не останавливаясь, проехали несколько захудалых деревень с покосившимися глинобитными домами. В деревнях было полно орков, которые будь они людьми, Виктор назвал бы простолюдинами. Они выходили на обочину дороги, снимали тюрбаны и кланялись проезжающим господам. Эти усталые худые орки крестьяне выглядели ненамного лучше рабов Вендора. И глядя на них Сомов был немало удивлен – вот тебе и хозяева мира.