Помощи ни от кого не было и Сомов попытался действовать самостоятельно. В голове он составил тщательный план солнечной башни, вспомнил все посты охраны, которые видел, продумал маршрут движения и выбрал самое подходящее время для побега. Ох, как ему сейчас не хватало гогглов. Вокруг было полно скрытой энергии, но он не мог ее использовать. Попытка управлять темным миром на ощупь, к сожалению, ни к чему не привела. И все же граф по-прежнему оставался дипломированными и очень сильным магом. Когда принесли ужин и в двери открылось окошко для подачи пищи, Сомов наклонился к нему вплотную и нашел глазами охранника. Это был молодой парень, который более снисходительно относился к узнику, чем остальные надсмотрщики и должен был поддаться внушению.

– Смотри на меня! – приказал Виктор, – Подойди ближе!

Охранник сделал неуверенный шаг вперед.

– Хорошо. А теперь открой дверь!

Охранник замялся.

– Простите, господин граф, – словно извиняясь, произнес он, – Но на нас это не действует. Может вам добавки положить?

Сомов застонал и ничком рухнул на нары. Выхода не было. Единственное, что ему теперь оставалось, так это только молиться. Последующие дни и ночи Виктор посвятил частым мольбам, обращенным к богине Уре, чтобы та помогла ему выбраться из тюрьмы. Непрерывная усиленная работа мозга заключенного не прошла даром и граф даже нашел несколько новых элегантных решений для других задач, не связанных с побегом. Например, теперь он отлично знал, как можно было легко и просто сделать магический АК-47, но в сложившейся ситуации это ничем не могло ему помочь.

Сомов начал запоздало осознавать весь ужас своего положения. Бессильно молотя кулаками по сырой каменной стене, он уже в тысячный раз пожалел о своем нервном срыве во дворце императора. Ну что ему стоило не доводить дело до конфликта, а просто развернуться и уйти? Перебороть свое я. И все же какой-то частью своей личности Виктор осознавал, что не мог поступить иначе. Он давно разучился отступать и с каким-то лихорадочным возбуждением принимал любой брошенный вызов. Вот только на этот раз противник оказался намного сильнее и могущественнее, чем он. И теперь узнику оставалось надеяться только на чудо. Граф снова опустился на колени, закрыл глаза и в который раз зашептал страстную молитву. А когда закончил, то напряженно прислушался, ожидая услышать хоть малейший отголосок, хоть какой-то намек от богов темного мира.

Вдруг за его спиной лязгнули запоры, дверь медленно со скрипом отворилась и наступила тишина. Это было настолько неожиданно и невероятно, что Виктор перестал дышать и поначалу даже не смел обернуться. А потом осторожно повернул голову и усмехнулся. В дверях стоял герцог Гросс.

– Здравствуйте герцог. Неужели вас прислала богиня Ура?

Начальник тайной стражи покрутил головой, внимательно осматривая камеру, а затем зеркальными гогглами уставился прямо на Сомова.

– Меня никто не может прислать, – произнес он, – И я никому не подчиняюсь, даже богам.

Сыщик снял лайковые перчатки, отряхнул ими нары и присел на краешек.

– Однако, я удивлен, что ты еще здесь.

– А чего вы ожидали? Что я исчезну?

– Ну да, – ответил герцог, – Что-то в этом роде. Разве желание попасть в тюрьму это не часть твоего хитроумного плана?

Виктор невесело усмехнулся:

– Вы слишком хорошего обо мне мнения.

– То есть то, что завтра тебе отрубят голову, это не входило в твои планы?

– Завтра? – голос Сомова дрогнул, – Но за что?!

– За покушение на жизнь императора Тессара первого, – герцог достал из кармана «Грозовой бич» и посмотрел, как играют грани красного кристалла, – Пронести во дворец боевой амулет, против которого нет защиты, разве это было сделано не с целью убийства нашего короля? По крайне мере, судьи расценили это именно так.

– Но почему мне не дали высказаться в свою защиту?

– А разве того, что ты наговорил во дворце недостаточно? Не считай Сиана глупее себя, Вик. Он хорошо знает о твоих способностях и не рискнул лишний раз возить тебя по городу, да еще и предоставлять слово в суде. Поэтому дело рассмотрели в закрытом заседании, тихо, по-быстрому и без участия подсудимого. Более того, вынесли специальное распоряжение – при перевозке к месту казни, в случае нападения на конвой, обязать стражу незамедлительно перерезать арестанту горло. Видишь, Вик, даже здесь Сиан решил перестраховаться, – герцог тонко улыбнулся, – Но ты не волнуйся, до этого дело не дойдет. Единственные кто мог напасть на конвой, так это бритоголовые, но они вряд ли бросятся тебя выручать. После того, как публично объявили о твоей казни, орден тамплиеров, лишенный руководства, сразу же развалился на части. Там сейчас началась такая резня за передел сфер влияния и дележ недвижимости, что даже я утратил контроль над происходящим. Вместо единого ордена появились десятки мелких банд, а их состав, численность и главари меняются так быстро, что я не успеваю отслеживать все изменения и предпочитаю не вмешиваться в этот кровавый хаос.

Это была ужасающая новость. С тамплиерами Сомов связывал большую часть своих планов и отводил им решающую роль в будущих событиях. И вот все тщательно проработанные сценарии рухнули в один момент. Теперь стало понятно, почему никто не позаботился об узнике в тюрьме. Даже передачу не сочли нужным прислать. Скоты неблагодарные! Виктор стиснул зубы, а герцог продолжал все тем же равнодушным голосом:

– Его величество тоже не забыл о собственности своего зятя и уже прибрал к рукам замок со всем его содержимым, а также начал процедуру конфискации в пользу короны всех предприятий гражданина Сангина. Больших и малых. Всех без исключения. Кстати, твой титул графа тоже аннулирован. Вы стали нищим и безродным, господин никто. У вас осталась только супруга, но скоро вы и ее лишитесь вместе с головой. Какая насмешка судьбы, не правда ли, Вик? Ты хотел добиться развода – завтра ты его получишь.

Крон замолчал и посмотрел на хронометр.

– Заболтался я с тобой, а у меня не так много времени.

– Что с Алель? – задал Виктор самый беспокоящий его вопрос.

– Понятия не имею. Но все твои беды, Вик, именно из-за нее. Ты ослеп из-за этой вампирши, перестал анализировать ситуацию, начал совершать необдуманные поступки. Даже сейчас вместо того чтобы думать о том, как избежать смерти, ты опять спрашиваешь о ней.

– Мои личные отношения никого не касаются. И вас в том числе.