Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов
В книге «Империи Средневековья» под редакцией известного историка-медиевиста Сильвена Гугенхейма впервые под одной обложкой собраны работы, описывающие становление и развитие 16 империй в разных концах света.
Цель настоящего сборника – охватить единым взглядом схожие между собой политические образования в рамках протяженного хронологического отрезка в планетарном масштабе. Структура изложения материала обусловлена предложенным Гугенхеймом делением империй на три группы: империи-универсумы (такие как империя Каролингов, Византия, Монгольская и Китайская империи и т. д.), империи, изолированные в определенном географическом пространстве (Болгарская, Сербская, Японская, Латинская империя Константинополя, солнечные империи Латинской Америки), а также империи с рассредоточенными территориями (Германская империя Оттонов, Нормандская империя, империя Плантагенетов, талассократические империи Венеции и Шривиджаи).
Статьи авторов, среди которых как именитые ученые, так и яркие молодые исследователи, отличаются оригинальностью подходов, насыщены фактами и выводами, представляющими несомненный интерес не только для специалистов, но и для самого широкого круга любителей истории.
Переводчик Алексей Изосимов
Научный редактор Олег Воскобойников, д-р ист. наук
Редактор Валентина Бологова
Издатель П. Подкосов
Руководитель проекта А. Казакова
Арт-директор Ю. Буга
Корректоры И. Астапкина, С. Чупахина
Компьютерная верстка А. Фоминов
Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Введение
Могущество и слава
Под солнцем смерти рождаются империи и церкви [1] .
1
Albert Camus, La Chute, Paris, Gallimard, 1956; r'e'ed., coll. «Folio», 2014, p. 133. Камю А. Избранное / Пер. Н. Немчиновой. – М.: Радуга, 1988. С. 277–334.
Королевский титул износился со временем… Императорский же величественен, но одновременно туманен – он возбуждает воображение [2] .
Цель настоящего сборника – охватить целостным взглядом априори схожие между собой политические образования в рамках протяженного хронологического отрезка в планетарном масштабе. Эта работа могла бы служить введением к глобальной истории, однако не всеобщей – мы будем говорить только о средневековых империях. Для начала нам надо разобраться в терминах «империя» и «Средние века» и удостовериться, что их сочетание имеет смысл в рамках истории всего мира.
2
Mme de R'emusat, M'emoires, t. I, Paris, Calmann-L'evy, 1880, pp. 391–392.
Идея о «среднем» времени, промежуточном этапе, появилась у итальянских гуманистов в конце XIV – начале XV в. Это понятие означало длительный хронологический отрезок, который, с их точки зрения, отделял блистательную Античность от современной им эпохи, ознаменовавшейся культурным возрождением [3] . С тех пор в европейской историографической традиции период V–XV вв. н. э. [4] принято называть Средневековьем: Moyen ^Age, Middle Ages, das Mittelalter, il Medioevo, 'Sredniowiecze, Idade m'edia и т. д.
3
Разделение на «древность» или «Античность», «среднее время» или «Средневековье» и «Новое время» впервые встречается во французском трактате «Спор оружейных герольдов Англии и Франции» (1453–1461).
4
Историки спорят о границах этого хронологического отрезка, что может отражаться на интерпретациях некоторых феноменов, однако не ставит под сомнение убедительность принятого деления.
Отсюда вытекает очевидный вопрос: применим ли этот временной отрезок за пределами европейских реалий? Достаточно выбрать летоисчисление, отличное от христианского, ставшего международной нормой, чтобы увидеть расхождение: «Средние века» в полной мере не совпадают. Однако смена точки отсчета не меняет природы и сущности изучаемого феномена, хотя некоторые историки верят, что тем самым совершают «коперниковскую революцию» в науке.
Конечно, выбранный промежуток не всегда подходит для анализа иных континентов и цивилизаций, которым свойственна собственная хронология и периодизация. Николя Дрокур подчеркивает, что даже близкая к нам Византия «заставляет нас пересмотреть весьма условную границу между Античностью и Средними веками». В истории Японии эпоха, длившаяся с конца VI по конец XII в. называется «Древностью» (Кодай). Если смотреть на всю историю человечества в целом, то деление на четыре части, выработанное европейской историографией, вызывает сомнения. Можно ли выработать универсальную хронологию для всего человечества или цивилизации двигались слишком разными путями, которые нельзя соотносить между собой? [5] Не является ли само желание выработать всеобщую периодизацию особенностью западного мировоззрения?
5
Herv'e Inglebert, Le Monde. L’Histoire, Paris, PUF, 2014, p. 1126. О «мировых хрониках», см. pp. 1181–1189.
Настоящий сборник объединен имперской тематикой, а средневековый период, несмотря на то что связан с определенным (европейским) регионом, для каждого политического образования служит общими хронологическими рамками и точками отсчета [6] . Всеобщая сравнительная история мировых империей, скорее всего, помогла бы выявить другое «Средневековье», по крайней мере для исследуемого предмета. Здесь мы не ставим столь масштабную задачу [7] .
6
Ibid., p. 61: «Проблема глобальной периодизации не решена. Системы периодизации, как правило, представляют собой автопериодизацию, завязанную на ту или иную культуру. Их можно применять по отношению к другим народам как систему точек отсчета, но не как адекватную хронологию».
7
Jane Burbank et Frederick Cooper (Empires. De la Chine ancienne `a nos jours, Paris, Payot, 2011). Авторы предприняли подобную попытку, однако они не ставили вопрос о периодизации мировой истории и не подвергали сомнению традиционную четырехчастную периодизацию, которая грешит евроцентризмом.
Период V–XV вв. правомерно рассматривать, если в качестве критерия мы возьмем демографический рост и связь между различными пространствами, населенными людьми. Ойкумена Древнего мира была усеяна незаселенными и изолированными территориями, а огромные расстояния были препятствием для сообщения между отдаленными странами. Период, который принято называть «Новым временем», напротив, среди прочего характеризуется европейской трансокеанской экспансией и установлением контактов между разными цивилизациями. Германская империя Штауфенов соседствовала с государством монголов в рамках Евразийского континента, порой они могли вступать друг с другом в контакт. Однако в этой империи не подозревали о существовании империи ацтеков, как и ацтеки – о существовании Штауфенов и Чингизидов. При Карле V все изменилось. Получается, что в Средние века самые разные мировые империи могли спокойно сосуществовать. Наше внимание привлекло их совпадение во времени, вне зависимости от системы летосчисления. Календарь отнюдь не синоним времени. Тем не менее, чтобы избежать излишних упрощений, которые обессмыслили бы изучение анализируемых в сборнике империй, хронологические рамки выбирались исходя из специфики каждого из рассматриваемых государств.
Но вот еще один подводный камень: ряд философских теорий предостерегает от использования западного набора терминов, иными словами, европейских категорий мышления для анализа других эпох и иных цивилизаций [8] . Подобный релятивизм происходит от некоторого идеализма и ставит перед неразрешимой логической проблемой: мир не есть текст, а слова не тождественны вещам. Язык помогает осмыслить мир, однако не создает его. Если мы сочтем нашу терминологию и наши категории мышления не релевантными для иных культур, то изучение того, что находится за пределами нашего опыта или предшествует ему, станет возможным только ценой обращения к словарю изучаемых обществ. В этом случае мы должны были бы говорить об imperium, R^iche и тэнно, не пытаясь перевести эти термины иначе, чем подыскивая им более или менее элегантный перифраз. Доводя это утверждение до логического завершения, следует признать, что рассуждать о Каролингской империи может только тот, кто был ее подданным и говорил с Карлом Великим на одном диалекте. Перед нами отрицание самой возможности исторического исследования и, более того, научного мышления.
8
Keith Windshuttle, The Killing of History. How Literay Critics and Social Theorists Are Murdering our Past, Paddington (Australia), Macleay Press, 1996.