Тяжело вздохнув, Аверин протер стеклянную поверхность от разводов и принялся стягивать с себя домашние джинсы, стоившие больше, чем диван, стоявший теперь в его комнате. Все равно он пока ничего не мог изменить, тогда к чему все переживания, если можно просто жить и радоваться этому?

Что такое осень? Это слякоть, ветер, ледяной дождь, сопливые и обветренные носы, постоянная тяга ко сну, как у медведей, вечно замерзшие руки и промокшие ноги. А еще постоянные сквозняки и необходимость кутаться в теплые вещи, особенно обитателям общежитий. Еще в прошлом году обещали отремонтировать студентам жилье и заменить окна, но одними обещаниями дело и закончилось. А бедным учащимся высшего учебного заведения приходилось заклеивать окна и запасаться шерстяными носками, чтобы пережить еще один холодный учебный год.

Ксения Самойлова была одной из тех студенток, которым достались не самые лучшие комнаты: в окнах чудовищные щели, плита в секции работала через раз, а мебель вообще лучше всего использовать в качестве декораций к какому-нибудь фильму ужасов. Зато ей повезло с соседями, которыми оказались трудолюбивыми девушками, исправно посещающими занятия, хоть и не чурающимися выпить пива на выходных. С ними бойкая Ксюша быстро нашла общий язык и успешно влилась в дружный коллектив. В комнате с ней жила всего одна девушка Юля, студентка третьего курса и тоже с профильным английским. Изысканными манерами она не отличалась и меняла парней как перчатки, но сожительницей оказалась исключительной: с ней можно было и о жизни поболтать, и задание выполнить. Они делили вместе не только обязанности, но и еду, а также помогали друг другу в учебе. Обе девушки были из областных деревень и небогатых семей. У родителей Ксении имелось свое обширное хозяйство и большой приусадебный участок, поэтому проблем с провизией не возникало, и каждый раз, когда она возвращалась из дома, Юля непременно встречала ее на вокзале и помогала тащить сумки в общагу. В общем, Самойлову в самостоятельной жизни пока все устраивало, кроме одного тягостного фактора – учебы. Окончив школу с золотой медалью, девушка и не думала, что в университете могут начаться проблемы по какому бы то ни было предмету. Она никогда особо не напрягалась на занятиях, схватывая информацию на лету. А с английским языком у нее и вовсе все обстояло на высшем уровне. И никогда Ксения не думала, что какой-то говнюк с самодовольной ухмылочкой – коим она своего преподавателя и считала – перед которым стелется вся их группа, начнет ей ставить двойки и говорить, что у нее во рту каша, а от ее произношения у него, видите ли, уши в трубочку сворачиваются! Каждый раз, идя к нему на занятие, девушке приходилось запасаться огромным терпением, чтобы высидеть до конца и не разразиться отборным матом прямо посреди пары. Ее группа, состоящая из одних девиц на выданье, боготворила молодого высокого выскочку и наперебой флиртовала с ним на каждой паре. И тот явно наслаждался этим. А вот Ксения этого не понимала и постоянно злилась, что вместо занятия они тратят время на пустую болтовню. И не потому, что была такой уж заучкой, просто она хотела подтянуть свои знания и получить в конце семестра желанный зачет. Что уж скрывать, таким бюджетницам, как она, стипендия необходима, а без вовремя сданного зачета ее не получить.

— Я слышала, – как-то вечером говорила Юля, снимая перед зеркалом макияж, – что этот Аверин занимается частной практикой. Может, и тебе стоит к нему походить?

— Короче говоря, заплатить ему. – Ксюша ходила из угла в угол по их скромной комнате. – Ты представляешь, какими глазами на меня посмотрит мама, если я попрошу дать мне денег на зачет?

— Но это же не взятка, а дополнительные курсы. Частное преподавание у нас законом не запрещено, вот он этим и пользуется.

— Козлина высокомерная! Все у меня в порядке с произношением! Почему он ко мне придирается?!

— Мой тебе совет: походи к нему на курсы. Он не первый такой и не последний.

Девушка прекрасно понимала, что вариантов у нее немного. Или упрямиться и получить в конце полугодия неуд, или ходить на курсы, без особой разницы к кому.

Объяснив маме печальную ситуацию, она договорилась о дополнительных занятиях и с замиранием сердца неделю назад направилась в преподавательское крыло общежития. Об Аверине к середине полугодия уже ходило достаточно слухов. Кто-то рассказывал, что нашел его страницы в социальных сетях, которые пестрили разнообразными фотографиями из разных уголков мира. На некоторых он даже был запечатлен с известными моделями и кино-идолами современности, постоянно в компании привлекательных девиц и на дорогих иномарках, носил исключительно брендовую одежду и аксессуары. Но так как Ксюша в моде не особо разбиралась, ей было абсолютно на это наплевать. Да и не было у нее твиттера, чтобы убедиться в правдивости слов сплетников. Поэтому Аверина она воспринимала исключительно как преподавателя, наступившего ей на больную мозоль.

Комната Алексея Анатольевича была немногим больше ее собственной: в дальнем углу у окна стоял диван, перед ним расположился журнальный столик, а напротив – стол побольше и на нем компьютер. Рядом находился шкаф-купе и вешалка для одежды, у другой стены – обеденный стол, придвинутый вплотную к стеллажу, который делил комнату на зону для приема пищи и спальную. Вот и все скромное убранство знаменитого на весь университет дамского угодника и мажора. Встретил он девушку без особого пафоса и сразу приступил к делу. На удивление четко и ясно указал на ошибки Ксении, ее слабые места и расписал программу занятий. На это у девушки не нашлось возражений и пришлось признать его правоту. После первого же занятия она поняла, что ее мнение об Аверине изменилось в лучшую сторону. Может потому, что на своей территории он чувствовал себя свободнее и не приходилось держать лицо. Он вел себя по-деловому, не позволял себе лишнего, не отвлекался на пустые разговоры, был собран и терпелив. К такому преподавателю приятно было ходить, а вот Аверин, улыбающийся во все тридцать два зуба, не нравился девушке вообще. И глядя на него, идущего сквозь толпу в столовой, хотелось закатить глаза и отвернуться.

— О, смотри-ка, местный Ален Делон, – констатировала факт Юля, кинув взгляд на мужчину через плечо.

На это замечание Ксюша лишь хмыкнула и продолжила свой скромный обед. Они с подругой сидели в переполненном буфете на втором этаже во время перерыва и обсуждали планы на выходные. Юля ехала в деревню, чтобы пополнить запасы продовольствия, и даже решила составить список необходимого, а Самойлова оставалась совершенно одна, что совершенно не угнетало, ведь появится возможность почитать какую-нибудь интересную книгу.

— У меня как раз пара по инглишу через двадцать минут.

— Может, он кексом подавится и не придет? – буркнула себе под нос Ксения и скосила глаза на Аверина, улыбающегося буфетчице.

— Дай-то бог, – кивнула Юля и начала собираться. – Мне нужно еще в библиотеку забежать. До вечера.

— Давай, – кивнула девушка и проводила подругу глазами.

Аверин же стоял у стойки раздачи и выбирал будущий обед. Питаться в столовой несколько дорого, но только здесь было хоть какое-то пищевое разнообразие. Набрав полный поднос еды и расплатившись с буфетчицей, он окинул взглядом зал, заметив удаляющуюся фигуру знакомой студентки. Это была любительница «набедренных повязок» и шпилек, несколько раз звонила ему, чтобы договориться о дополнительных занятиях по французскому, но так ни разу и не явилась. Одевалась она, конечно, как малолетняя шлюшка, но знание языков у нее было на высоте, а вот ее подруга, которая осталась одна за столиком, оным не блистала. Аверин про себя называл ее златовлаской, потому что эта стройная как осинка, высокая девушка была обладательницей шикарной копны длинных волос. Иногда создавалось впечатление, что при разном освещении они имели разный цвет, но потом Алексей пришел к выводу, что она их чем-то подкрашивает, поэтому получается такой интересный эффект. А еще ему казалось, что девушка его люто ненавидит: с такой злобой она иногда на него смотрела. Но, кроме нее, в столовой никого из знакомых больше не было, поэтому Аверин и направился к ней. Ксения в этот момент как раз приступила к десерту – шоколадному кексу в бумажной обертке, обсыпанному чем-то белым. И с таким наслаждением и азартом она его поедала, что Алексей не мог не умилиться.

— Я присяду? – поинтересовался он, подойдя к столику девушки.

Та посмотрела на него с таким разочарованием и обидой, словно он нарушил какой-то священный ритуал. Затем тяжело вздохнула и кивнула на стул рядом. Мужчина поставил поднос на стол и расположился напротив. Самойлова обвела скептическим взглядом содержимое его тарелок и усмехнулась:

— И вы это все съедите?

— У меня с утра, кроме чая, во рту ничего не было, я голодный как волк.

— Я тоже, бывает, нагребаю с голодухи всего побольше, а потом не могу доесть.