— Поверь, я съем все, – улыбнулся ей Аверин, приступая к еде.

— Приятного аппетита, – пожелала Ксения и вернулась к своему кексу.

Она доедала его с причмокиванием, забавно хмуря при этом светлые тонкие брови. А когда десерт закончился, начала самозабвенно слизывать прилипший шоколад с бумажки, заставив тем самым Аверина потерять дар речи. Почему-то это было настолько мило и по-детски, что он не мог оторвать взгляда от девушки и даже подумывал купить ей второе пирожное. Но этому мгновению не суждено было продлиться: девушка смяла бумажку, утерла рот салфеткой и принялась собирать вещи.

— Ты помнишь, что у нас завтра занятие? – поинтересовался Алексей на всякий случай.

— Конечно, помню, я же за месяц вперед заплатила, – закатила глаза Ксения и поднялась с насиженного места. – Ну что ж, до встречи.

Кивнув на прощание студентке, Алексей непроизвольно скользнул взглядом по тонкой девичьей фигурке и задержался на крепкой попке, обтянутой плотной тканью джинсов. Самойлову он никогда не видел ни на каблуках, ни в платьях, но не сомневался, что выглядеть она будет сногсшибательно, а чуть повзрослев, и вовсе превратится в красавицу, которой и сейчас, впрочем, была. Тряхнув головой и отогнав подальше странные мысли, Аверин решил вечером позвонить Диме в Москву и расспросить о жизни, без которой сильно скучал. Друг звонил исправно, чуть ли не каждый день, часто предлагал выслать денег, но Алексей отказывался, ведь у него теперь есть работа. Экономить парень научился практически сразу, да и не на кого ему было спускать средства: по клубам он здесь не ходил, в рестораны тоже, короткие набеги на продуктовые магазины были редкостью, так как его кулинарные способности находились на нуле. Единственное, что парень мог себе позволить, – это пиво по выходным с физруком и философом из соседних комнат в общежитии. А на прошлой неделе к ним даже присоединилась чопорная химичка с бутылкой вина. На этих же выходных Алексей планировал наведаться к Тихомировым, постирать вещи и поесть нормальной пищи, а может, и прогуляться по городу, если позволит осенняя погода.

В конце рабочего дня, спустившись в широкий вестибюль с массивными колоннами и огромными окнами, Алексей замер перед вращающимися дверями и кисло выдохнул: на улице снова лил ледяной дождь, который парень так ненавидел. Хоть до общежития и было рукой подать, не особо привыкший передвигаться пешком по городам и весям Аверин убедился, что его английские ботинки отлично справляются с лужами, не хуже резиновых сапог, а вот обзавестись шарфом и зонтом он не додумался. Обнаружив столь досадный промах, Алексей решил восполнить пробелы в гардеробе и на неделе отправился в местный торговый центр. Обшарпанное двухэтажное здание, от которого за несколько километров разило Советским Союзом, встретило его шумной толпой и разнообразными отделами, но, увы, совершенно ненужными ему. Когда он поинтересовался, где найти необходимое, местные поведали, что лучше затариться на рынке.

Вот где можно развить в себе лидерские качества и командный голос – рынок! В бесконечной массе людских тел сложно было определить, кто продавец, а кто покупатель. Ноги оттоптали уже после первых пяти минут пребывания между торговыми рядами. Пахнуло резким запахом перегара и на него чуть не свалился местный алкаш в грязной одежде, давно страдающий асфальтной болезнью. Мимо прошествовала кучка цыганок с детьми мал мала меньше, и Леша тут же озаботился безопасностью кошелька и телефона. Прошел мимо тошнотворно пахнущего ларька с чебуреками. Нашел-таки шарфы и шапки. Продавщица сразу принялась расхваливать товар, привезенный из Китая. Леша смотрел то на нее, то на шарфы и мысленно жалел, что вообще сюда приперся. Протолкнувшись к выходу, парень потрусил домой от греха подальше и мысленно поклялся, что в следующий раз обязательно возьмет этот нелегкий барьер с разбега и не задумываясь. Но теперь, стоя перед дверями, за которыми стеной лил дождь, он жалел, что не переборол тогда свою брезгливость и не приобрёл необходимые вещи. Но деваться было некуда, поэтому, подняв воротник дорогого черного пальто, парень выдохнул, как перед прыжком в воду, и выбежал на улицу.

Это оказалось большой ошибкой, потому что уже на следующий день он проснулся с головной болью и першением в горле. А так как температуры не было, да к тому же на дворе была пятница, пришлось просить у соседки лекарство от головной боли и топать на пары. К вечеру состояние мужчины было не лучше, но он сам нагрузил себя дополнительной работой в виде индивидуальных занятий со студентами. Как оказалось, это довольно распространенное и прибыльное явление. Конечно, студенты не выстроились к нему в очередь, но свободные вечера у него оказались только в среду и в выходные. Информацию все его подопечные воспринимали по-разному, но сложнее всего оказалось работать именно с Самойловой. И не потому, что она была тугой мозгами, просто упрямство родилось раньше нее, и девушка упорно пыталась говорить так, как ее учили в школе. Вооружившись кружкой с горячим чаем, Аверин расхаживал по комнате и тер больные, уставшие глаза:

– Ксения, неужели трудно чуть-чуть высунуть язык, чтобы смягчить слог?

Девушка остановилась на полуслове и подняла на учителя недовольный взгляд. Сегодня тот был явно не в форме и выглядел соответственно, а комната наполнилась запахами разнообразных лекарств, но переносить занятие не стал. С самого начала их встречи Аверин постоянно что-то недовольно бубнил себе под нос и поправлял девушку. Она читала выбранный для нее текст уже во второй раз и злилась, что правильно никак не получалось.

— Не могу я говорить по-другому, – взвилась девушка и скрестила руки на груди. – Что мне теперь, убиться о стену?

— Меня надо слушать, а не убиваться! Высовывай язык, – начал выходить из себя Аверин.

— Не буду!

— Я не понимаю, в чем проблема?! Высунь язык!

Ксения это сделала, и такая злость была написана на ее лице, что Алексей не удержался и совершенно по-детски показал ей язык в ответ. Лицо девушки на мгновение вытянулось, глаза округлились и приоткрылся рот, а затем она так резко подскочила с дивана, что Аверин непроизвольно отступил к окну.

– Ого! – возопила Самойлова, подходя к преподавателю почти вплотную. – У вас пирсинг? А покажите еще!

Леша улыбнулся краешком губ, поняв причину столь резкой перемены в настроении, и высунул кончик языка, демонстрируя серебристую штангу. Девушка смотрела на украшение как завороженная. Она стояла так близко, что мужчина мог почувствовать запах шампуня, исходящий от ее волос, и тонкий аромат приятной туалетной воды. Кроме потрясающих волос, Ксюша оказалась обладательницей темно-зеленых глаз с мелкими темными крапинками, которые в эту секунду стали яркими, а зрачки расширились. Проворные ручки потянулись к его лицу, но в последнюю минуту язык спрятался, и Ксения подняла на Аверина разочарованные глаза. Тот пристально разглядывал ее с мягкой улыбкой, понимая, что она еще, по сути, ребенок. Леша хотел пошутить на тему любопытных детей и кошек, но девушка его перебила: