– Тогда и сигарет нету.

Я понимающе кивнул и вышел. В общем-то, я на неё не злюсь – продавцом безжалостно штрафуют, если они продают сигареты и алкоголь несовершеннолетним. А выгляжу я, кстати, совсем ещё как ребёнок. В мои восемнадцать с небольшим, люди мне дают шестнадцать и того меньше. Густые волосы, рост – метр с кепкой и миловидное личико. Мои сверстники уже вовсю красуются мощной щетиной и широченными плечами, а я… Я это я. Конечно, приходится вести себя стойко. Когда в мою сторону прилетает насмешка на счёт детской внешности, я обычно отвечаю, что это дар божий: когда они будут похожи на старого шарпея, а я буду ещё ничего.

Миновав несколько жилых дворов, я очутился на автобусной остановке. Было около пяти вечера. «Это хорошо: большинство людей все ещё на работе и, в автобусе будет свободно», – подумалось мне. Через пару минут подъехал транспорт. Я снял очки и запрыгнул внутрь. Два-три сидения были свободны, но занимать я их не стал. Вечно, как только ты усядешься, зайдёт какая-нибудь старушка на трясущихся ногах, встанет именно возле тебя и начнёт глубоко вздыхать тебя прямо в ухо или того хуже: якобы, говоря сама с собой, начинает причитать: «И место никто не уступит…». И какая-нибудь мягкосердечная женщина не выдержит и попросит меня встать. Спасибо. Проходили. Пешком постою. Вы не подумайте, что я злой такой и ненавижу пожилых людей. Уважать их безусловно надо и место им уступать. Просто меня раздражает, что они уже принимаю как данность, что им должны уступить. И ещё: они не такие уж и безобидные, эти старухи. Помню однажды утром стою я на остановке и жду трамвай. Народищу тьма, так как лил дождь. Трамвай подъехал и остановился. Естественно толпа скопилась возле дверей – каждый хотел успеть втиснуться. Торопиться мне было некуда, и я решил дождаться следующего рейса. Короче, все залезли за исключением пары бабушек. Одна из них уже готовилась залезть, как вдруг мальчуган лет пятнадцать прошмыгнул мимо неё и заскочил в автобус. Что было дальше, повергло меня в шок. Страшка своей крючковатой палкой для ходьбы зацепила мальчугана за рюкзак и вытолкнула его назад. Да так сильно, что тот упал спиной наземь. Я никого не настраиваю против пожилых людей. Просто хотел сказать, что и такое бывает. Парнишка спешил в школу, а бабулька ехала неизвестно куда в такую рань…

В автобусе стояла жуткая духота. От такой жары и коньки откинуть не долго. Помню, как позапрошлой зимой ехал я с экзамена в трамвае. Транспорт был битком. Люди теснились словно кильки в банке. На сеРэдине пути от духоты у меня закружилась голова, затошнило, в ушах зазвенело, а затем, и вовсе, потемнело в глазах. Как же я тогда испугался. Почувствовав, что трамвай остановился, я наощупь добрался до выхода и выскочил на свежий воздух. Около минуты тогда просидел на коленях. А когда мрак отступил, я увидел однокурсницу. Оказывается, она выскочила из трамвая следом за мной, чтобы помочь. Вообще-то, я её недолюбливал, но после этого случая моё мнение о ней поменялось.

Скоро моя остановка, поэтому я заранее зашагал к дверям выхода. Передо мной прямо впритык к двери стояла довольно стройная девушка. Я как маньяк пялился ей в спину, гадая, какое у неё личико. В ушах у неё торчали музыкальные наушники. Вдруг, она резко обернулась и пристально посмотрела на меня. Несколько секунд непрерывно мы сверлили друг друга взглядом. Затем она отвернулась к окну. Под длинными волосами промелькнула улыбка. «А она красотка!», – подумал тогда. Но больше всего в ней мне понравилось не её внешность или то, как она одевается, а вот что: девчонка ритмично топала ногой и кивала головой под музыку, которую она слушала. Ничего особенного, но мне именно это понравилось в ней. Она водила пальцем по стеклу, словно, рисовала по запотевшему зеркалу. В голове у меня сразу начали рождаться глупые романические фантазии: типа, она вырисовывает цифры своего номера в надежде на то, что я увижу это и позвоню ей. Автобус остановился. Она посмотрела в последний раз на меня своими огромными глазами и, как только двери открылись, выбежала наружу. Я хотел догнать её и познакомиться, но моё стеснение сильнее меня. «Идиот, – думаю, смотря девчонке в след – Какой же ты идиот».

На следующей остановке сошёл и я, спустился в подземный переход, чтобы перейти улицу. На пути мне встретилась женщина, которая просила милостыню. Я нащупал в кармане какую-то монету и кинул в банку у ног женщины. Не знаю почему я дал ей денег. Не то чтобы мне жалко этих денег, просто у меня в голове не укладывается: смотря на неё и большинство других бродяг, я вижу вполне дееспособного человека. Найди работу – всяко лучше, чем морозить задницу на бетоне. Допустим, даже если этот человек болен, это не помешает ему устроиться мойщиком посуды в забегаловку или ещё кем-нибудь. Ну или хотя бы пой. Не понимаю я их.

Пару минут, и я на месте назначения. Через мгновение прибыл Хоук. Мы энергично поздоровались в свойственной нам манере: рукопожатие, щелчок пальцами, стук костяшками кулаков. Дикое ребячество. Затем я и мой товарищ направились в «Кроличью лапку». Ему нужно было купить подарок подруге.

– Ну, рассказывай давай. – начал Алекс. – Как дела? Как лето проходит?

– Да ничего, потихоньку. Дом-работа. Работа-дом. Хотя, сейчас я не работаю.

– А чего так? Насколько я помню, ты в охрану куда-то устраивался? – заботливо спросил Алекс. Он умеет был активным слушателем, когда в настроении. В такие моменты ты начинаешь считать его чуть ли не лучшим другом.

– Просто уволился. Не понравилось. – говорю. Вру и не краснею.

Мне там действительно не нравилось – тут я не лгу. А кому понравится целые сутки просидеть на стуле без дела. Ну совсем без дела. Читать нельзя, музыку слушать нельзя, отходить нельзя. И так три недели подряд. Я не хочу никого обидеть, понимаете? По любому, есть люди, которым такая работа по душе. Но это не моё и точка. А соврал я вот где: я не сам ушёл, а меня уволили. Тогда второй месяц работы подходил к концу, и из-за недостатка людей меня начали отправлять на разные участки. Так я из цветочного магазина перебрался сначала хранить покой и порядок богатого жилого двора. Моя задача была проста: сидеть в специальной будке, следить за камерами и пропускать определенные машины, открывая шлагбаум. Всяко веселее, чем было. Позднее меня отправили на самый простой участок охранять пустые заброшенные склады. Та неделя, когда я работал там, была лучшая. В моём распоряжении был целый заброшенный домик, двор и большая территория неподалеку от дома. В домике я нашёл старые книги, которые жадно проглатывал одну за одной. Я был обязан никого не пропускать на охраняемую территорию. В один день пришли двое парней пострелять из лука на свалке позади домика. Они и не подозревали, что здесь нельзя находиться. Я бы и сам не подумал. Пошёл я с ними поговорить, объяснить всю ситуацию. Но не успел я опомниться, как уже сам стрелял из спортивного лука по бутылкам. И как раз в этот момент прибыло начальство с проверкой. Дальше говорить смысла нету- мне выплатили деньги и сказали «прощай». И чем я только думал?

– И что теперь будешь делать? – спрашивает Алекс.

– Прохожу стажировку на молочном комбинате. – говорю.

– А на кого?

– Лаборант. Говорят, если отработаю до конца лета у них, то после университета возьмут к себе.

– Так это же отлично, вроде. – говорит.

– Не совсем. Зарплата мизерная… Да и не нравится мне совсем. Я ещё думаю, заканчивать стажировку или нет.

По правде говоря, я подумываю бросить учебу. Сидя на скучный лекциях, я прямо-таки слышу, как мучительно во мне что-то умирает.