— Ваши документы!

Язык, на котором он изъяснялся, еще сохранил некоторые воспоминания о своем среднеевропейском прошлом, но весьма туманные.

Тим вытащил из кармана сложенный вчетверо и весьма замызганный листок бумаги. Я отчетливо видел, что на нем ничего не написано! Пасси переглянулись.

Солдат поднял взгляд от воображаемого текста и посмотрел на Тима круглыми глазами. Рука его взлетела к козырьку.

— Проходите, господин генерал! — преданно гаркнул он.

Тим лениво кивнул, убрал листок, и мы прошествовали за ним по мосту.

«Что ты ему показал?»

«Неважно. Он уже ничего не помнит».

Впереди между холмами лежал городок. Точнее небольшой приграничный поселок. Прежде всего, нам надо было раздобыть какую-нибудь местную одежду. И, во-вторых, позавтракать.

При ближайшем рассмотрении городок оказался довольно милым, если бы ни пара полуразрушенных домов с пустыми глазницами окон, обгоревшие деревья и битое стекло пополам с осколками черепиц на мостовых. Но попадались и совсем нетронутые строения, сложенные из желтоватых камней неправильной формы. Края черепичных крыш чуть приподняты вверх, словно платьице девочки-танцовщицы, раскланивающейся перед публикой после представления. Возле домов растения в кадках. Яркие цветы с пьянящим ароматом, белые, красные, розовые. Живое пособие на тему «безумие войны». Посмотрите, как очаровательно здесь было и как стало.

Пасси смотрели осуждающе. Правильно смотрели. И славно! Такие картинки очень укрепляют чувство любви и преданности господину.

Магазинчик одежды почти не пострадал. Только витрина разбита и наскоро затянута синей тканью. Мы уже знали, что здесь в ходу деньги, которых у нас, разумеется, не было. Еще одна весточка из истории Земли.

Толстенький продавец вежливо поздоровался. Я провел экспресс-сканирование. Очень быстро и почти без неприятных ощущений. Бедняга! Он еще и владелец этого магазина. Ну, разве можно доверять homo naturalis собственность!

Местная мода оказалась довольно практичной. Штаны из плотной синей ткани, легкие рубашки, мягкая обувь на резиновой подошве. Пасси оделись более пестро, Марио скромнее, мы с Тимом — изысканнее. Продавец не спросил с нас денег, поскольку пребывал в полной уверенности, что ему заплатили.

«Вообще-то раньше это называлось кражей», — помыслил Тим, когда мы выходили на улицу.

«Брось! Это всего лишь следствие неразумности местной социальной системы. Имущество должно принадлежать Высшим».

«Все равно жалко парня. У него даже нет хозяина, чтобы компенсировать ущерб. Подумай, мы воспользовались его имуществом, то есть поступили по отношению к нему как господа. Это накладывает на нас обязательства хозяев. То есть мы должны о нем заботиться».

Да, рассуждения Тима были безупречны.

«Ты прав. Сейчас нам, правда, не до этого. Но вообще надо запомнить это место».

Тем временем мы оказались у входа в местное кафе. Похоже, это грозило приобретением еще одного дери.

Хозяин оказался усат и обходителен.

— Проходите господа. Лучше за средний столик. Война знаете ли.

Еще бы! Окно возле дальнего столика было разбито, и из него отчаянно дуло. За средним куда уютнее. Мы последовали совету.

Потенциальный дери возник рядом с нами с блокнотом и карандашиком.

— Что будете пить, господа?

Он произнес несколько неизвестных нам названий, а потом полушепотом добавил:

— Есть новейшее изобретение. Чистый продукт. Сорок градусов.

— Если сорок градусов — это уже не чистый продукт, — подзадорил я.

— С добавками из листьев рэкко, — последнее слово он произнес так тихо, что я еле расслышал. Впрочем, название все равно ничего мне не говорило.

Пасси с интересом следили за разговором. С каким-то уж больно причастным интересом. Обойдетесь, милые!

— А есть что-нибудь безалкогольное?

— Э-ээ, господа… к сожалению. Есть молодое вино: красное, розовое, белое… Очень слабое!

Я с сомнением посмотрел на пасси.

— Водой разбавьте.

Хозяин ошарашено кивнул.

— И пять порций жаркого.

Тем временем в кафе появился еще один посетитель, и хозяин поспешил к стойке. Посетитель был невысок ростом, худощав и серьезен. Одет куда менее практично, чем мы. Серый пиджак, серые брюки, кожаные ботинки. Зачем? Жарко же!

И еще он заметно волновался. Переговорил о чем-то с хозяином, повернулся и направился прямиком к нашему столику.