— Там — рука парня указала на землю — Там живут не боги, а рыбьи жопы жрущие людей! И бледные старики в железной банке. Обман! Всюду обман! Мерде! Я… не знаю хочу ли я быть твоим бойцом, команданте Оди… но я хочу узнать правду.

— Правду о чем?

— О мире! Обо всем вокруг!

— Ха… сдохнешь ты с этой мечтой — рыкнул я — Входишь в десяток Ссаки.

— А она?

— А она теперь десятник. Сержант. Ссака! Ты слышала?

— Да, лид! Я показала себя?

— Ты неплохо показала себя — признал я — Но ты по-прежнему подчиняешься Каппе. Он старший сержант.

— Хм… есть…

— Я не потерплю неуважения — холодно процедил Каппа и ударом руки повалил одно из сучковатых подгнивших деревьев — Помни об этом, женщина.

— Ну да — со знакомыми интонациями ответила ему Ссака — Ну да…

Я шагнул к подъемнику, где переминались уже нагрузившиеся «трофеями» сурверы. Но меня снова остановил голос наемницы:

— Трофейный подлатанный экз, плюс кое-что из навесного трофейного…

— Забирай — ответил я — И выбери себе двоих бойцов из нового мяса.

— Есть! — на этот раз наемница не скрывала хищной радости.

Она побежала к рубщикам, умело оббегая препятствия и явно наслаждаясь не только новостями, но и послушным моментальным откликом пришедшего в себя после заморозки организма. А я поднял забрало и взглянул на сурверов, стоящих среди сумок набитых обычной землей, листьями, ветками.

— Вы дебилы?

— Стандартный протокол завещанный предками — тяжело вздохнул Норм, с виноватым видом разводя руками и глядя на меня поверх защитной тканевой маски — Проверим уровень радиации, затем на грибок и некоторые виды плесени.

— А вон ту летучую мышь нахрена? — я перевел взгляд на дохлого зверька, спавшего в щели дерева и не знавшего, что вылезшие из-под земли бледные ушлепки сегодня воткнут ему гарпун в жопу.

— Вирусы…

— Какие нахер вирусы?

— Любые враждебные…

— У тебя запоздалый приступ, гоблин Норм?

— А? — дернулся старик — Нет… но ты сам посуди — мы веками жили в замкнутом пространстве! А тут на поверхности гуляло всякое странное…

— У тебя запоздалый приступ тупого жопного страха — кивнул я.

— Мы были изолированы! Наш иммунитет…

— Вы рыбачили сука в подземных водах! В карстовых пещерах, куда через колодцы попадает все подряд — включая еще живые смуглые жопы, что тут же трахались и убивались! А затем эти гребаные насильники, спрятав немытые члены в штаны, возвращались в Хуракан.

— Аура защищала нас… они не покидали Радиус…

— Да хер с вами — махнул я рукой и прислушался к странноватому едва слышному звуку локтевого привода экза — Но вот что я тебе скажу, гоблин — не выпускай из виду эти… — глянув на землю, листья и зверька, я продолжил — Эти образцы. Раздели их на три части, спрячь по разным контейнерам и сядь на них своей жопой. И не вставай, пока не будут проведены анализы.

— Почему?

— Мне хватило пары минут, чтобы понять — у вас там полно крысеватых трусливых ушлепков. А они сделают все, чтобы исказить данные о образцах.

— Представят их зараженными радиацией и вирусами — понял меня Норм.

— Да. А затем объявят и вас зараженными, да еще и официально изгнанными, раз уже переступили чертову черту невозврата. А тебя лично выставят сошедшим с ума и зараженным радиацией и мозговой лихорадкой бунтовщиком.

— Зря ты так, наемник Оди. Не спорю — среди нас хватает… испуганных и нерешительных… но я многое сделал для Хуракана. Мне верят. Меня слушают.

— Тебя слушали до тех пор, пока ты не велел трусам готовиться к выходу туда, куда им совсем не хочется — буркнул я — Есть простая истина, старик. И тебе надо ее помнить.

— Какая же?

— Многим предпочтут быть сытой крысой, чем голодным львом. Сытая защищенная тюрьма для них куда лучше, чем опасная свобода. Если забудешь об этом и расслабишься — уже завтра тебя не будет. Как и твоего сына. А с ними и всех ваших сторонников. Говнокульт оживет, двери закроются и Хуракан снова исчезнет. Уже навсегда — пока вы там окончательно не выродитесь. Я видел тех… детей…

— Не всех — заторопился старик — Не всех! Мы недоглядели… но не убивать же теперь? Да… проглядели… легкое и слишком родственное кровосмешение…

— Гребаный инцест.

— Да… он… он самый…

— Ты убил отца трахнувшего собственную дочь?

— Он мертв… Но это сделали не мы, не официальная власть Хуракана. И мы не знали о происходящем, пока все это не вскрылось.

— Есть и другие случаи. Много.

— Целая мерзкая община… Я благодарен тому парнишке, что открыл правду… я благодарен ему.