— И даже жопу тебе не порвем? — удивился я сквозь динамики — Ты же так просил… умолял даже…

— Я умолял?! Вылези из своей железки — и посмотрим кто кого пупок в коме сосать заставит!

— Болтун — с нескрываемым презрением произнес Каппа и вскинул руку с тесаком — Иди сюда и докажи свои слова! Будь воином, а не бабой!

— Да пошел ты!

— Трус!

— Я не трус! Но… эй… парни! Нахера нам лишние проблемы? Я не трогаю вас. Вы не трогаете меня. И расходимся миром!

— Покажись — велел я.

— Чтобы ты в меня влепил пулю? Нашел дебила!

— Ладно — хмыкнул я — Каппа! Где наш огнемет?

— НЕТ! Только не огонь, суки! Только не огонь! Последний раз предупреждаю — уходите! Пока я не нажал кнопку!

— Кнопку?

— Раз ткну по ней — и сюда живо слетится орава боевых дронов! А за ними и шагоходы прибегут, чтобы встать в очередь с теми, кто будет ваши рваные жопы массировать пинками!

— Ты прямо говорун…

— За то и наказан — с какой-то почти нескрываемой горечью рассмеялся голос — Но я искуплю! Еще два метра расширения рощи — и я свободен! Выпью грога… или просто тихонько посижу там, где нет ни одного гребаного муравья…

— Покажись — повторил я — Никто не выстрелит.

— Я далеко.

— Тогда как видишь нас?

— Камеры на деревьях. Я их развешиваю…

— Имя?

— Тебе что с того?

Я промолчал, медленно поворачиваясь и оглядывая здоровые самшитовый деревья и цветущие клумбы с жужжащими над ними пчелами.

— Я Колиус. Колиус Рош.

— Я Оди.

— О дерьмо…

— Слышал обо мне, Колиус Рош?

— Все такие как я слышали и видели. На тебя есть ориентировка от Глобкона. Особо опасен. Избегать встречи. Немедленно сообщить при обнаружении.

— И ты уже нажал кнопку вызова сучьей рати?

— Нет. Я говорю правду.

— Верю. Почему не нажал?

— Да какая нахрен тебе разница? Уходи, Оди! Уводи свою свору! Я больше ничего не прошу.

— Покажись.

— Я двигаюсь…

— Вместе с экранами и микрофоном?

— Да.

— Ты в экзе?

— Я в жопе.

— Это понятно… Почему ты не нажал кнопку, Колиус?

— Потому что я человек.

— Хреновый какой-то довод… Это типа звучит гордо?

— Нет. Я просто человек… или был им когда-то… Я наказанный машиной человек… И мне уже никогда не стать прежним, Оди. То, что со мной сделали… не обратить вспять.

— Только не заплачь…

— Да пошел ты! Вместе с тем уродом в консервной банке, что пнул мою стену. Термитов ему в сраку! И заткнуть вонючую дыру гранатой!

— Говорун — повторил мои слова Каппа.

— Говорун — согласилась гудящим голосом наемница, успевшая залезть в трофейного экза, но пока остающаяся в прицепе — Ой болтун с грязным ртом.

— А ты еще что за потаскуха? Тебя не вижу.

— За потаскуху выжгу тебе яйца, ушлепок.

— А у меня их нет! Так что? Поговорим мирно?

— Я просто хочу увидеть твою рожу — ответил я — И мы пойдем дальше.

— На кой я тебе сдался такой?

— Просто увидеть — повторил я — Даю слово — стрелять не будем. Глянем друг на друга — и разойдемся.

— Хорошо.

— Тебе еще долго?

— Пару минут. Может чуть дольше. Я бегу.

— А почему бежишь, Колиус? — поинтересовался я — С чего такое доверие?

— Про тебя говорят… джунгли шепчут… джунгли поют… обезьяны носят слухи и роняют дерьмо с верхних веток. Знаешь сколько проблем от долбанных обезьян? Они умеют добывать мед — и их тянет сюда. А мне нельзя их убивать… Но я справляюсь… я справляюсь и с ними и с их дерьмом… Знаешь о чем я мечтаю?

— Удиви меня.

— О бетоне… о славном крепком бетоне со всех сторон. Чтобы чисто, прохладно и никаких долбанных растений, насекомых и обезьян… В жопу природу!

— Ты кто такой?

— Никто… уже никто… А ведь когда-то я любил эту траханую богами природу… я любил сраные цветочки, боготворил экологию… Я был друидом…

— Но?

— Но я совершил ошибку… я поставил жизнь людей выше жизни нескольких деревьев и птичьих гнезд…

— Это как?

— Во время сезона дождей небольшое племя бредунов оказалось заперто в затопленной жидкой грязью яме… Грустно видеть, как тонут женщины и старики, захлебываясь глиной и обезьяньим дерьмом. А над ними шелестят священные деревья с кронами усыпанными птичьими гнездами… Я опрокинул дерево вместе с верещащими птенцами — кроной в грязь. Попутно сломалось еще несколько мелких деревцев — из накрыло стволом. По упавшему дереву вылезли грязные аборигены и, не сказав ни слова благодарности, умчались прочь, унося на закорках обессиленных полудохлых стариков… Но я не в обиде — они ведь тоже знали, что эти деревья и этих птиц трогать нельзя… Табу. Я нарушил табу…

— Тебя наказала система.

— Да.

— Сделала сторожем этих садов дьявола?

— Да. Но я сам просил… я был раздавлен своим греховным поступком. Я просил дать мне шанс искупить свою вину… был готов на все ради искупления… и система предложила мне стать сторожем самшитовой роще. Я способствую ее сохранению и расширению, увеличиваю количество ульев и цветов, отгоняю швыряющихся дерьмом обезьян… и за это через пятьдесят лет получу отпущение грехов.

— Охренеть…

— Да… охренеть…