— А что насчет убитой девушки? — спросила я со странным чувством смирения.

— Нашли на улице, — пожал плечами Дар. — Пролежала до утра, утром кто-то из местных наткнулся, привели городскую полицию. Те долго не возились, нас вызвали сразу. Там паренек оказался… тот, за которым ты обещала присмотреть.

— Янис?

— Он самый. Как продвигается, кстати?

— Нормально, — подала я плечами. — Он толковый, если ты об этом.

— От тебя эта высшая похвала.

Мы зашли в дом альтьера Эбергарда, открыл нам один из парней Дара, он же указал путь на третий этаж. Сам альтьер встретил нас с намеком на холод и отчужденность, но на вопросы отвечал исправно и даже толково, что навевало на мысли о подготовке. Видимо, Дар преувеличил истерику мужчины, я-то уже готовилась к знакомой картине с обмороками и слезами. Но Эбергард держался достойно, хотя с Даром я была согласна: заметно, что мужчина скрывает что-то. «Что-то» — это сивиллы, разумеется, для меня его тайна уже давно не тайна.

— Вы думаете, это Мал… яд подсыпала? — спросил он в конце.

— А вы сомневаетесь, что она на такое способна?

— Что? Я не… нет. Не знаю, честно говоря.

— Что такое, альтьер? — насторожился Дар. — Хотите что-то добавить?

— Я… да. Наверное, да. Видите ли, в клубе хранились расписки от разных людей. За многие услуги клуба, — поспешил добавить Эбергард. — Но я всегда делал копии и уносил их домой, таким образом поддерживал порядок. И чтобы не возникало всяких… финансовых ситуаций, мешающих взаимодействию с клиентами, так скажем. И вчера мне вернули расписки из клуба. Разумеется, я поспешил сравнить их с домашними записями, и… недосчитался нескольких.

— Вы королевскую полицию в чем-то обвиняете?

— Нет! Нет, что вы! Великие Судьи мне свидетели! — испугался мужчина. — Я никоим образом не пытался указать на вас, скорее… может, это была Мал? Она точно заходила в кабинет в то утро, вдруг она взяла расписки?

— Давайте взглянем на несовпадения.

Мы спустились в кабинет.

Эбергард неохотно достал журнал учета и приложил к нему расписки, мужчина все время косился на нас с таким видом, точно жалел о длинном языке. Но сказанного не воротишь, пришлось все показывать. Он открыл журнал на нескольких страницах и пояснил, что при возвращении долга вычеркивал имя должника, и никогда никого не забывал. А с расписками возникло недоразумение, и вывод один: либо в полиции сидят растеряхи, либо… кто-то позаимствовал расписки. И на ум первой приходила Мал.

— Она знала, что вы ведете журнал? — спросила я, сверяя имена.

— Нет, то есть… не думаю. Я делал это негласно, только для себя. Меня, так скажем, радовала такая рутина, приносила спокойствие.

— Вы доверяли Мал?

— Доверял. Но старался держать все под контролем.

Выяснилось, что отсутствовали сразу три расписки. Две из них принадлежали альтьеру Иустилону Стандершелю, еще одна — альтьеру Константину Виллебругу. Оба — близкие друзья принца Александра, наследники громких фамилий.

— Как тебе такое? — спросила я Дара.

— Мир тесен, — кисло ответил он.

Мы попрощались с Эбергардом и вышли на улицу. Дар закурил, в его движениях чувствовалось напряжение. Это он так на друзей принца отреагировал? В расписках указаны не такие уж значительные суммы, для наследников из Высших домов это и вовсе ерунда. Но вот проблема: оба парня еще зависимы от старшего поколения, они под жестким контролем, в подобных семьях иначе и быть не может. Суммы, может, и ерундовые, но на их незаметный сбор тоже необходимо время. Родительский гнев никому не нужен, особенно если родители похожи на тех же Виллебругов. В общем, я понимала, почему друзья принца не торопились расплачиваться с долгами. Но вот зачем Мал понадобились их расписки… тут я уже терялась в догадках.

— Ты говорил с шестеркой, — обратилась я к Дару. — Что они наврали?

— Пришли в клуб отдохнуть, обычное дело. Их попросили уйти, они молча удалились. Девушку видели, о том, что она умерла, не слышали. Ели-пили вместе с принцем, от новости про яд сивиллы пришли в ужас.

— Пугливые какие.

— Да, я так же решил, — кивнул Дар. — Но что с ними сделаешь? Не допрашивать же с пристрастием альтьеров из Высших домов. Да и в их интересах рассказать правду и побыстрее отделаться от скандала.

— Про расписки вы не разговаривали?

— Повода не было. Теперь, конечно, придется поговорить.

Это точно. И мне этой участи не избежать, встретиться с парнями придется лично и без присутствия начальника королевской полиции. Просто некоторые вопросы Дару даже слышать ни к чему. Чувствую, эта история с сивиллами скоро меня окончательно потопит, с каждым днем груз все больше.

— Давай разделимся: ты возьмешь на себя Константина, а я — Иустилона. А там посмотрим, что они опять наврут.

Дар отбросил сигарету и вздохнул.

— Невовремя все это. Я про Виллебруга, у него же свадьба на носу. История с клубом, если о ней станет известно, может плохо сказаться на будущем браке. Жалко все портить в самом начале.

— Вот и пригрози, что предашь историю огласке, если Константин юлить начнет. Он никогда смельчаком не был, так что развлекайся в свое удовольствие.

— Какое уж тут развлечение.

Мы разъехались в разные стороны. Я готовилась к малоприятному разговору, но ему не суждено было состояться: оказалось, альтьер Иустилон в отъезде и вернется только завтра днем. И проехаться за ним не получится, слишком далеко альтьер забрался — аж в сам Аллигом! Навещает мать.