Ах, эти одинокие ловцы вечернего, ресторанного жемчуга, спрятанного в раковины строгих костюмов, джинсовых курточек, шерстяных джемперов и кожаных жилеток. Как хорошо знакома Вадику ваша ленивая истома кровожадной акулы, притаившейся за крохотным коралловым островком, то бишь – ресторанным столиком, в ожидании жирного, аппетитного тунца, нагулявшего свои финансовые телеса на тучном планктоне нефтегазовых полей или лесо-море-продуктах… Как изобретательны и проницательны вы, лениво потягивающие белое «рейнское»винишко, взятое у знакомой официантки в долг до той вечерней поры, когда жирный, отменно раскормленный тунец, насквозь пропахший самым обворожительным и притягательным запахом – запахом дензнаков, затрепыхается, наконец, как бабочка в сачке, в акульих зубах…

Случайно упавшее на пол меню и, разумеется, по чистой случайности упавшее именно с той стороны, где сидит Вадик, это как кусок кенгурятины на крючке, опущенный в сельву Амазонки, кишащей крокодилами. И – неловкое движение девочки-женщины, однако строго продуманное и просчитанное, и следом как бы попытка поднять карточку самой, которая, увы, с первого раза не дает результата… Наконец, беспомощно поднятое вверх лицо, просто умоляющее спасти ситуацию, подать это разнесчастное меню со списком не существующих в природе блюд, растерянной и милой соседке, искусно рядящейся сегодня под девочку-женщину – на любой угодный вам вкус…

– Ах-ах-ах! – благодарю вас! – кудахчет эта зоркая курочка, клюющая хоть и по зернышку, но всегда остающаяся сытой.

– Ах-ах-ах! – ничего не стоит! – квакает, посаженный на крючок тунец, широко разевая и закрывая рот – явный признак уже наступившей поры брачных игр.

Стоит и еще как стоит, хорошо понимает Вадик, внимательно ощупывая взглядом девочку-женщину, вновь скромно опустившую личико со спрятанными за стеклами очков-хамелеонов темными полукружьями под глазами от бурно проведенной ночи.

В принципе, Ирина Семеновна ждала этого разговора и, по большому счету, полной неожиданностью он для нее не стал. С самого начала она понимала, что провести Михаила Борисовича вряд ли удастся, слишком опытным и хорошим специалистом он был. Но теплилась маленькая надежда на то, что Иванов – проходной пациент бокса номер один, и Бабановичу глубоко безразлично, в каком состоянии он поступил и в каком – выпишется. Сколько таких случаев у них уже было: пересидит очередной Иванов две-три недели в боксе, выйдет на волю, а потом вдруг узнаешь, что это – преуспевающий бизнесмен, торгующий дорогими иномарками. А почему он к ним попал, по какой причине, от кого прятался – это Ирину Семеновну никогда не интересовало. Достаточно было того, что за лишние хлопоты и, видимо, молчание, она получала от Бабановича весьма значимую для нее доплату «в конверте»… И все-таки Ирина Семеновна догадывалась, понимала, над какой пропастью ходит Михаил Борисович в таких случаях, и как легко ему свалиться в эту самую пропасть…

Конец ознакомительного фрагмента.