— Стефан, — улыбается как-то натянуто, подходя к столу с разбросанными на нем бумагами. — Простите мне мои шутки, — нервно перебирает листки. Как только их все не растерял, руки-то трясутся как в лихорадке. — Просто я…

— Можно мне Дениса увидеть? — как же меня бесит вся эта бессмысленная болтовня о том о сем. К делу, парень, к делу. Я не за диалогом сюда пришла.

— Да, конечно, — сжимает в руке какой-то листок, после чего просит меня следовать за ним по длинному светлому коридору. Туда, где находятся камеры.

Как ни странно, но в той части участка необычайно тихо. Неужели, никто не орет, не требует его выпустить? Все себя примерно ведут что ли? Или Соболев является единственным заключенным здесь? И да, моя вторая догадка подтвердилась. Сидит этот голубчик на скамейке в камере совершенно один, прислонившись спиной к железобетонной стене и скрестив ноги в лодыжках. Голова опущена вниз. Создается впечатление, что он просто спит. Пьяный сон. Как мило, блядь. И как я его до дома дотащу?

— Что-то не сильно он похож на избитого парня, — шепчу рядом стоящему полицейскому. — Нормально выглядит. Не лежит совсем скрюченным.

— Месье Соболев вырубил бармена одним ударом, — поясняет мне Стефан, прочитывая, судя по всему, отчет о произошедшем. — Хорошо, что бедолаге не пришлось ехать в больницу. Нет никакого сотрясения или повреждения тела, — да это отличная новость. Соболев не убил человека. Прекрасно, твою мать! — Пара стульев превратилась чуть ли не в щепки. А все начиналось с того, что он, — переворачивает лист, — отказался платить по счету.

Этот псих, оказывается, прекрасно провел время. В чужом городе успел нарваться на неприятности и угодить за решетку. За французскую решетку. Мало того, что он подрался с Вейлом где-то в подворотне совсем недавно. Так теперь он умудрился напиться до помутнения рассудка, раз полез с кулаками на вполне безобидную просьбу заплатить по счету. Похоже, боевых ран для нескольких дней у него прибавилось.

Будто почувствовав чье-то присутствие рядом, Денис резко вскидывает голову и смотрит в упор — прямо на меня. Не отрывая своих зеленых глаз. Давая мне возможность полностью его рассмотреть. На скуле синяк практически проходит (за такой-то короткий срок после драки), да и левый глаз уже вполне в порядке. Только вот опять разбитые костяшки, которые он демонстрирует поднятием рук ладонями к себе. Клоун, ей-богу. Только бы повеселиться.

— Какого черта ты сюда приперлась, Рапунцель? — голос не злобный, не с долей презрения. Скорее очень уставший. Да и язык не так чтобы совсем заплетается. Вполне нормально он изъясняется на нашем родном, русском языке.

— Сам в своем хмельном угаре, — с возмущением в голосе, — вдруг вспомнил мое имя. Точнее прозвище, что сам мне когда-то дал. И которое меня жутко бесит, — вот надо было ему застать меня в самое неподходящее время несколько лет назад. Теперь привязался с этим словом.

— Может я и произносил его, — ухмылка появляется на лице, — но только с проклятьями вместе. Без нежностей, без хороших воспоминаний.

— Как будто от тебя дождешься чего-то другого, — поворачиваюсь к Стефану, что просто молча стоял рядом со мной, так как ни слова не понимал из нашего разговора. — Вижу, что с моим парнем, — смешок от заключенного, — все в полном порядке. Так что пусть побудет здесь еще какое-то время. Поразмышляет о своем поведении.

— Ээээээ нет, — резко вскакивает на ноги и вплотную подходит к решетке, чтобы схватить меня за руку, но я вовремя успеваю отпрянуть. — Моя девушка просто немного зла на меня, — обращается к французу, — вот и решила немного проучить, — злобный прищур глаз в мою сторону. — Освободи меня отсюда, сучка. Ведь ты же не хочешь, чтобы вся Франция узнала, с кем встречается дочка знаменитой четы Догелевых, — урод. — Вот это будет скандал.

— Засранец! — буквально кричу на все помещение, от чего полицейский вздрагивает и нервно смотрит в мою сторону.

Ну Соболев и мразь. Как в таком человеке может уживаться столько личностей. Казалось бы, милый и невинный парень, что хочет выйти из тюрьмы, вскоре превращается в расчетливого мерзавца, в самую настоящую скотину. От такого человека следует бежать без оглядки и не помогать ему в его бедах. Я же примчалась к нему в тюрьму, чтобы оттуда вызволить. Если же этого не сделаю, пострадает репутация моих родителей. Прекрасный все же сегодня вечер, связанный исключительно с Денисом.

— Стефан, — с трудом проговариваю, так как в горле пересохло. — Отпустите Дениса Соболева, он признает свою ошибку, — бросаю мимолетный взгляд на ухмыляющегося парня. — Больше такого не повторится.

— Пройдите к моему помощнику, Алену, — достает из кармана ключи. — Там нужно кое-где расписаться, после чего сможете вызвать такси и поехать домой.

Поскорее бы уже убраться отсюда.

Мы, молча, выходили из здания полицейского участка, также молча сели в такси, стараясь держаться на расстоянии. Если Денис не хотел начинать разговор, то я и подавно. Лучше всего ничего не говорить, а просто немного отдохнуть, пока машина везет нас к лофту. Без единого звука чуть позже Соболев отдал деньги, махнув рукой на слова водителя про сдачу. Не одна я раскидываюсь деньгами.