— Вы видите памятник погибшим в мае семнадцатого года, когда в подземных хранилищах завалило больше тысячи человек. Просел грунт сразу в нескольких тоннелях, так что… А в противорадиационных убежищах не работала вентиляция.

— Погоди, — Мозес придержал инженера за руку. — Ты хочешь сказать, что мы в любой момент можем провалиться под землю?

— Нет-нет, ни в коем случае! — заверил Джек. — Авария произошла в пятидесяти километрах отсюда и нам ничего не угрожает.

— Насчёт того, что нам ничего не угрожает, я полностью согласен, — кивнул сотник. — А вот в безопасности персонала станции у меня такой уверенности нет.

Тонкий чёрный юмор остался непонятым, и инженер продолжил расхваливать место своей любимой работы:

— Вы не уверены, мистер Свальбард, зато я со всей ответственностью могу заявить, что персоналу станции тоже ничего не угрожает. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра… Мы защищены даже от падения загруженного взрывчаткой самолёта. Вот выстрел из пушки в упор…

— В вашей стране часто падают самолёты с взрывчаткой?

— Нет, — помотал головой Джек. — Но в прошлом было несколько случаев, и правительство приняло меры… Крыша энергоблока выдержит бомбардировку бетонобойными бомбами!

— Рад за ваше правительство. На первый взгляд они производят впечатление в высшей степени благоразумных людей. Да, мы прекрасно знаем, что это не так и в правительстве собрались одни лишь жадные глупцы и властолюбивые подлецы, но забота о безопасности вашей станции не может не радовать.

Инженер опять не уловил сарказма в словах Мозеса:

— Да, мистер Свальбард, при всех их недостатках о деле они иногда думают.

— Ну ещё бы! Закрытие на атомной станции трёх энергоблоков из четырёх имеющихся повышает безопасность на триста процентов.

Пока Мозес упражнялся в остроумии, я закончил расстановку маячков в ключевых местах. Ну что, приступаем к работе?

— Извините, джентльмены, что вмешиваюсь в ваш в высшей степени интересный разговор…

— Да, мистер Вольф? — вскинулся инженер. — У вас есть вопросы?

— Спешу сообщить, мистер Лафайет, что в течении ближайших пяти минут станция будем захвачена.

— В каком смысле? — не сообразил Джек.

— В самом прямом смысле. Придут вооружённые люди и приставят пистолет к глупой голове любого пытающегося сопротивляться недоумка. Поэтому во избежание неприятностей попрошу… мистер Лафайет, у вас должна быть система оповещения, не так ли? Вот и потрудитесь сообщить персоналу.

— Что именно я им должен сообщить? — похоже. Джек воспринял мои слова как попытку пошутить. — Арабские террористы или русский спецназ? А давайте, я расскажу всем о нашествии инопланетян?

— Можно и так, — я не стал спорить и доказывать. — Начинаем захват, мистер Лафайет?

— Начинайте, — весело согласился инженер. — Всегда мечтал посмотреть, как это происходит.

Из открывшегося за его спиной портала выкатилась светошумовая граната. Если кто-то не умеет ставить непроницаемый силовой купол, тот сам себе враг и вредитель. А я не виноват, я честно предупреждал о захвате.

The Guardian

«Наш собственный корреспондент сообщает, что в Майами практически закончились уличные бои, и национальная гвардия при поддержке армейских подразделений приступила к зачистке города от асоциальных элементов. К таковым по новому федеральному закону о чрезвычайном положении относятся лица неопределённой государственной принадлежности преимущественно мексиканского и кубинского происхождения, а так же часть граждан с афроамериканским цветом кожи.

Губернатор Флориды Сэмюэль Бронхольм предупредил о намерении бороться с уличными беспорядками всеми законными способами, включая превентивные аресты, предупредительную стрельбу на поражение, и содержание арестованных в так называемых «территориях усиленного надзора». Злые языки назвали эти места концентрационными лагерями, но губернатор заявил о недопустимости подобного сравнения».

Дворец Мальмезон. Бывший загородный дом императора Ермия Неистового.

Звук шагов отражался от стен и возвращался к идущему по длинному коридору человеку. Возвращался искажённым чудовищной смесью посмертных энергий погибших при строительстве людей — души пленных вплавлены в эти стены. И они мстят. Много сделать не могут, но мелкие пакости, вроде эха, их любимое занятие.

«Ты ничтожество», — шептали чёрные плиты пола.

«Твой сын принесён в жертву тёмному богу с собачьей головой и обезьяньей задницей», — хихикали белые политы.

«У тебя нет наследников, урод», — утверждали мраморные ступени. — «Твой герб будут рисовать на дверях нужников».

На неподготовленного человека коридоры загородного дома императора Ермия Неистового производили сильное впечатление. Покойный владыка именно здесь принимал иностранных послов и проводил любые переговоры с царственными собратьями. После небольшой экскурсии те становились удивительно сговорчивы и желали лишь одного — согласиться на всё и как можно быстрее покинуть проклятый дворец.