Именно там, куда они и собирались идти, избрав наиболее удобный маршрут.

Старлей скрипнул зубами – кем бы ни был тот, кто подготовил эту засаду, свое дело он определенно знал туго. И маршрут их просчитал, и местечко удачное подобрал… браво. Профессионал, однозначно. Он бы даже в ладоши похлопал, да только выглядеть подобное будет донельзя глупо. Вряд ли это брошенная на перехват беглецов обычная пехота – наверняка, те самые горные стрелки. Если и вовсе не какая-нибудь ягдкоманда, что еще хуже.

Вот только… им-то что делать? Нет, понятно, что отсюда их не выпустят – где расположились вражеские стрелки, Степан теперь примерно представлял. Где находится пулеметная позиция – а как тут без пулемета обойдешься? – тоже. Сам бы он именно так и поступил. Вот и думай, что предпринять. Причем, думай быстро – еще буквально несколько минут, и фрицы заподозрят неладное, поймут, что для обычного привала русские ведут себя как-то неправильно. И ударят первыми, стремясь максимально использовать фактор неожиданности и позиционное преимущество – понимают, ведь, что некуда им отсюда деться. А тех, кого сразу огнем не накроют, можно будет и попозже добить…

[1] Австрийская фамилия Грубер (Gruber) дословно переводится, как «копатель».

ГОРНЫЕ ЕГЕРЯ

Там же и тогда же, продолжение

Дотопав до парашютистов, морпех присел рядом с Науменковым:

– Есть там засада, лейтенант, засек я ее. Просчитали, сволочи, наш маршрут, затаились и ждут. Оружие проверили?

– Так точно, – шепотом, словно их кто-то мог услышать, ответил мамлей. – И места присмотрели. Мы с Мишкой вон туда дернем, там промоина удобная. Карасев с Дмитруком направо рванут, видите, сосну упавшую? От пуль вряд ли защитит, но хоть какое-то укрытие. Мелевич с пулемета прикроет. А вы?

– А я пока думаю, Леня. Усиленно. Аж ролики за шарики заходят, и мозги страшным скрипом скрипят.

– Может, просто в лоб ударим? – поколебавшись, предложил младший лейтенант. – На оборонительный бой у нас патронов не хватит, от силы минут с десять продержимся – и амба. А так хоть какой-то шанс останется. Половину побьют, половина, глядишь, и прорвется. Не отступать же?

– Отступать мы точно не станем, – задумчиво пробормотал Степан. – Да и не отпустят нас, как только поймут, что решили уйти – тупо в спины перестреляют. Но и в лоб не попрем, – подобрав сухую веточку, Алексеев разломал ее на несколько частей, поочередно бросая обломки на землю. – Вот, гляди, это мы. А вот здесь и здесь у них стрелки замаскировались. Пулемет, наверняка, вот тут – и хорошо, если только один. Откуда знаю? Да просто я бы в точности так засаду и организовал! Поскольку классика, можно сказать. И еще нескольких бойцов в резерве бы попридержал. Понимаешь теперь? Переть вперед – верная смерть. Да и расклад, что ты предложил – так себе. Если сразу половину группы в расход списать – кто тогда дальше воевать станет? Не вариант, Леня. Сейчас не сорок первый, воевать умеем. Так что не вариант…

– Ну, и какой тогда выход? – угрюмо нахмурился младший лейтенант. – Что так край, что эдак. Предлагаешь просто помереть красиво?

– Сказал же, думаю, – невесело буркнул Степан. – Хотя… есть у меня одна мысля , совершенно идиотская, откровенно говоря. Разводите-ка костер, да подымней, дров вокруг полно. А для дыма можно мха надергать или прелых листьев подкинуть.

– Зачем?! – опешил Науменков – настолько, что аж глазами захлопал. Впрочем, остальные парашютисты выглядели не менее удивленными.

– Удивлен, а? Не ожидал? Вот пусть и фрицы тоже удивятся, с чего бы это русские вдруг таиться перестали! Глядишь, самоуверенности и поубавится. Начнут прикидывать варианты наших дальнейших действий – все сколько-то времени выгадаем. Сразу стрелять они точно не станут, понимают, что всех разом не перебьешь, а если по лесу разбежимся, придется за каждым по-отдельности бегать. У них весь расчет на том и построен, чтобы всех разом на открытом месте накрыть. Вот тут примерно, – на землю упал последний обломок ветки, который Степан до этого момента задумчиво вертел в пальцах.

– На ваших надеетесь? – понимающе, хоть и без особого оптимизма в голосе, спросил мамлей. – Знак подаете? А если они и вовсе не придут? Или опоздают?

– Надеюсь, – не стал спорить Алексеев. – Хотя, откровенно говоря, не так, чтобы очень уж сильно. Как-то уж так сложилось, что надеяться в бою стараюсь исключительно на себя да своих бойцов. Короче, разжигайте костер. И, кстати, коль пошла такая пьянка, можно и погромче разговаривать.

– Да о чем?!

– Как о чем? О жратве, понятно! Мол, ух, как мы сейчас горяченького навернем! Да со шнапсом! Мол, уже почти до своих добрались, теперь можно и расслабиться чуток.

– Бред же…

– Понятно, что бред, – почти весело согласился Алексеев. – Но фрицы-то пока не знают, что мы их засаду срисовали. Так что нехай думают, что хотят. Только на открытое место не суйтесь, и оружие под рукой держите. И чтоб минут через пять костер дымил, как паровоз! Да, и вот еще что – Миша, ты ведь по-немецки нормально шпрехаешь, насколько помню?

– Так точно, – отозвался старший сержант.

– Тогда слушай боевую задачу. Когда начнется стрельба, ори со всей мочи что-то вроде: «камрады, вы что, с ума сошли, прекратить огонь! Мы свои! Мы тоже ищем русских диверсантов! Нас послали к вам в усиление!». Короче, примерно так, текст можешь менять, главное, чтобы общий смысл оставался приблизительно таким.