Вот дура! Дура! Ну понятно же было сразу, что никакой этот хмырь не герой, не спаситель и вообще, неадекват полный!

Год? Ага! Получается, зарится на моё наследство. Пока вступлю в права, пока всё оформлю, где-то так, наверное, и получится.

Мерзкий ублюдок, а не хмырь!

Вереница еврозаборов и сетчатых, сменялась новыми, более высокими и архитектурными. Мы ехали медленно и часто сворачивали то вправо, то влево.

Не придумав ничего умнее, я решительно распахнула дверь на одном из поворотов и выпрыгнула из машины.

В фильмах это казалось просто. А на деле меня по инерции повело назад, и я таки шлёпнулась на задницу так, что воздух из лёгких выбило.

Быстро вскочив, я бросилась наутёк в противоположную сторону. Зад болел, как и счёсанные руки, которыми я тоже встретила асфальт, чтоб удержаться на весу и не вписаться ещё и головой. Опять.

…но это такие мелочи, по сравнению с преследующей меня пантерой!

Мерзкий ублюдок натравил на меня монстра! Замечательно!

Спустя нескольких долгих минут ужаса и учащённого сердцебиения, меня всё ещё не сожрали. Пантера бежала рядом со мной, придерживаясь правой стороны и, казалось, вообще не обращала на меня внимания.

В голове мелькнула шальная мысль:

" Может, ей тоже куда-то туда надо? По делам? "

Резко остановилась, взглянув на чёрную гибкую кошку, замершую в шаге от меня.

— П-почему не бежишь? — хрипло спросила я. Кажется, вариант с тем, что нам по пути, рассматривать всё же не стоило.

Не то чтобы я ждала ответа — я ждала реакции, что ли. Ну сожрёт, так сожрёт. Что я могу сделать против дикого зверя? Там одна лапа с когтями как моя голова!

…но пантера стояла как вкопанная, а меня всё дальше несло в сумасшествие:

— Не голодная, что ли? Сожрала уже кого?

— Лиля! — внезапно раздаётся мужской оклик. — Это становится плохой привычкой! Если ещё раз ты попробуешь сбежать, это станет вредной привычкой. Я тебе это гарантирую, и не посмотрю, что ты девушка!

Догнал, падла…

— В машину, быстро! Я жду! — поравнявшись со мной, мужчина указал рукой куда-то мне за спину, плотно сжав губы.

— Если ты Роман Зверь, зачем тебе моё наследство? Тебе денег мало, что ли, за твои бои платят? — решаюсь спросить я, задрав голову. Всё-таки в вертикальном положении он был очень даже похож на боксёра, в моём представлении, да ещё и на голову меня выше, зараза.

— Меня не интересует твоё наследство! — рвано выдохнув, он сжимает руки в кулаки, приподняв их к груди. На его лице застыла маска безудержного гнева, отчего заиграли под кожей желваки.

Струхнула, честно.

— Наследство — нет! А вот наследие, Лилия… — тихо произносит он, часто дыша. — Иди, пожалуйста, в машину.

— А она меня…не сожрёт? — отчего-то самообладание мужчины меня успокаивает. Очередная бредовая мысль эхом разлетелась в сознании: " Ты нужна ему. Он не причинит тебе вреда". Она укореняется. Ведь возможностей, да и поводов было хоть отбавляй.

— Скажи мне честно, ты головой нигде сильно не билась? Или ты тупая от рождения? — рявкает он, нависая надо мной. — Ты реально не понимаешь, что это твоя тень?! В машину, блядь, быстро!!!

Плохо понимаю, что он имеет в виду. Вздрогнула, отгоняю от себя обнадёживающие мысли. Кажется, я поспешила с выводами. Такой и врезать может, и убить, и всё что угодно.

Поджилки трясутся. Страх мешает думать. Двигаюсь на рефлексах. Поворачиваюсь, иду к виднеющемуся за поворотом капоту машины на подрагивающих ногах. Кошка следует за мной попятам. А вот мужчина, нет.

Сажусь в машину, громко захлопнув дверь. Пантера запрыгивает на заднее сидение и лениво вытягивает передние лапы. Грациозно выгибает спину, поджимая задние, и ложится поперёк всего сидения.

Его всё ещё нет. Может, это какая-то проверка? Он ждёт, затаившись за поворотом, побегу я или нет.

А я не побегу! Отбегалась…

Глаза щиплет от выступивших слёз. Не хочу плакать. Не сейчас. Сдерживаю рыдания из последних сил, уверяя себя, что обязательно сбегу. Только вот выжду момент, когда его не будет поблизости…или обеспечу себе путь отхода хотя бы транспортом, что ли. Иначе догонит. Догонит и… побьёт, просто раз врежет, наорёт…

Да мне страшно! Я в ужасе от его крика и перекошенного злобой лица. Не добавляет спокойствия и его рост с телосложением. Сколько там мне надо на мои едва пятьдесят килограмм веса?

На меня вообще никогда не орали! Не настолько! Кто-то из знакомых, если и позволял подобный тон при общении со мной, сразу исчезал из моей жизни. Я не неженка, меня так воспитывали. Ни мама, ни папа никогда на меня не кричали. Не потому, что не было за что, а потому что я как-то понимала обычную речь. Нормальную. Человеческую. Родители не повышали голос и друг на друга. Даже если они ссорились, я ни разу этого не слышала и не видела.