— Ты с ума меня сводишь, — дотрагиваюсь до ее розовых губ, которые приоткрываются и обхватывают мой палец, начиная слегка его посасывать. — Боже! — если она сейчас же не прекратит, я брошу ее на кровать и так оттрахаю, что она потом целый день ходить не сможет.

Зная, какой эффект на меня производит не только по утрам, но в любое другое время суток, моя девушка дает свободу пальцу, чуть смещается назад и поднимается на ноги. Поворачиваю голову в ее сторону, улыбаюсь как дурак и наслаждаюсь внешним видом самой желанной для меня девчонки, которая стала моей даже наперекор воле отца, до сих пор не принявшего какого-то неизвестного для него парня — в их огромную семью.

Да только плевать я хотел на этого старого пердуна, готового отдать дочь замуж за более перспективного молодого человека. Она сама меня выбрала, а значит, ему пришлось заткнуться и пожелать нам обоим счастья. Остальные же мужчины локти кусали от того, что самая завидная невеста Москвы — теперь не свободна. Есть у нее возлюбленный, который никому ее не отдаст, а с чувством превосходства станет наблюдать за пускающими слюни парнями. Ведь Кристина Князева и правда привлекала многие взгляды.

Высокая, стройная девушка, тщательно следящая за своей фигурой, но позволяющая себе вредную пищу, была дочерью богатого бизнесмена столицы нашей Родины, занимающегося космическими технологиями для правительства и естественно не разглашающего ничего о своих разработках. Живя в такой богатой и известной семье, выбрала в качестве своего спутника жизни обычного фотографа, когда-то делавшего снимки на ее вечеринке по случаю возвращения из Европы. Я тогда глаз оторвать не мог от красавицы со светло-рыжими волосами, разметавшимися по ее голой спине, чуть ли не всюду следовал за ней, делая очередной кадр на фотоаппарат. Зеленоглазая чаровница меня как будто пленила, привязала к себе, весь вечер из головы не мог ее выбросить. Мне даже так чертовски понравились ее веснушки на овальном лице, чуть вздернутый носик и соблазнительные губки, которые она любила облизывать розовым язычком. Под ту нашу встречу идеально подходили строчки из песни Артура Пирожкова — «Зацепила меня, ослепила меня».

— О чем задумался, дорогой? — Кристина останавливается около кровати, давая возможность вдоволь полюбоваться ее стройными ножками. За все то время, что я пребывал в воспоминаниях, она успела убрать разбросанную по комнате одежду, появлявшуюся на полу в результате нашей необузданной страсти ночью, но пока не переоделась во что-то более приемлемое для девушки. Хотя мне и так нравится.

— Вспомнил нашу первую встречу, — дотрагиваюсь ладонью до ее коленки и начинаю вести ею вверх, чтобы добраться до нежных складочек между ног. Только вот красавица резко отодвигается от меня, от чего издаю разочарованный стон. Похоже, продинамили сейчас. — Это было обидно, — делаю наигранно грустное выражение лица, чтобы вызвать в ней жалость, но ведь Крис совсем не проведешь. Она за столько месяцев досконально изучила мое поведение, знает, как облупленного.

— Если мы останемся еще ненадолго в кровати, то точно опоздаем, — укоризненно, словно отчитывает хулигана за плохое поведение в учебном классе. — Ты должен быть в студии на съемках размалеванных девиц, — люблю, когда она меня ревнует к всевозможным моделям из агентств, — а мне предстоит съездить в центр. Подарки уже готовы, необходимо их раздать.

Вот уже два года Кристина, к великому недовольству родителей, работает в волонтерском центре, где вместе со своей командой добровольцев помогает пенсионерам, сиротам, детям из неблагополучных семей, людям с ограниченными возможностями. Такой ее порыв восприняли в штыки не только близкие родственники, но и богатенькие друзья, посчитавшие девушку сумасшедшей, раз она стала работать на такой работе. Пришлось ей перестать общаться с избалованными детками, способными лишь развлекаться в клубах, курить кальян или что покрепче, трахаться и гонять по ночному городу.

Князева же резко отличалась от них, как белая ворона среди стервятников. К деньгам родителей не притрагивалась, так как получила наследство от горячо любимой бабушки, с которой была очень дружна с самого детства. Старушка тоже была не похожа на эту зажравшуюся семейку. Из всех четырех детей Андрея Борисовича и Вероники Юрьевны тесно общалась лишь со старшей внучкой, к остальным же относилась более-менее уважительно. Мы даже жили в моей городской квартире, а не в их особняке на Рублевке, где обитали все члены семьи.

— Тебе нет нужды ревновать меня, Крис, — все же поднимаюсь на ноги, подхожу к ней вплотную и, обняв за талию, прижимаю к себе. — Те девчонки совсем не вызывают интереса. Просто обыкновенные модельки, с которыми я вынужден работать, — кладу подбородок ей на плечо и оставляю легкий поцелуй на шее.

Любимая прижимается ко мне еще теснее, явно ощущая каменный стояк в боксерах, вызванный не только утренней эрекцией. Чуть поворачивает ко мне голову, прикусывает нижнюю губу, а потом вырывается из объятий и под громкий смех исчезает из комнаты, оставляя меня совершенно одного посреди спальни.

Поправляю член в трусах, зарычав от отчаяния. Придется в душе провести довольно долгое время, пока не избавляюсь от напряжения между ног. Может даже придется помастурбировать, чтобы привести себя в чувства. И во всем этом виновата Кристина, возбудившая своего жениха и покинувшая его компанию.

Тяжело вздыхаю, захожу в ванную комнату, включаю краны в душевой кабине, избавляюсь от боксеров и оказываюсь под теплыми струями воды, бьющими изо всех стенок на мое разгоряченное тело. Эрекция и не думает спадать, поэтому приходится зажать ее в кулаке и двигать рукой туда-сюда, представляя наш последний секс с Крис, когда прижимал ее к стене и бешено трахал в позе «собаки». По спине мурашки бегут, в глазах появляются темные точки. Сжимаю член еще сильнее, ускоряя движения руки. Не проходит и минуты, как отдаюсь во власть оргазма, позволяя сперме выстрелить прямо на стенку душевой кабины.