— Хорошее утро, — сообщил мне спустя десять минут лорд Риккардо, отыскав в уголке на кухне.

Я ела яблоко, отрезая от него ножом ломтики, а Жоржетта рассказывала мне, как шалил в детстве Лексинталь.

— Чем оно хорошее, если всю колбасу кто-то съел? — с намеком спросила я.

Сиятельный обжора на мгновение смутился, утащил у меня отрезанный ломтик яблока и с хрустом его сжевал.

— Эрика, вы просто чудо. За одно лишь сегодняшнее утро вашими стараниями поголовье кур уменьшилось на три головы. У нас выбыли леди: Беатрис, Милардис и Диана. Ну и их сопровождающие, конечно.

— Да, неплохо, — отрезав себе еще кусочек, я быстро положила его в рот, а то маркиз и за ним уже руку протянул.

— Жадина! — сообщил он мне и отобрал яблоко совсем. Вместе с ножом. — Вы непревзойденно доводите людей. Где научились?

— В приюте, само собой, — хмуро ответила я, глядя, как наглое сиятельство доедает мой фрукт.

Жоржетта хмыкнула, подошла тихонечко и вручила мне другое яблочко. Краснобокое и румяное. И ножик.

— Ой! Яблочки! — ворвался в кухню светловолосый ураган. — Эрика, можно? — и отобрал мое яблоко.

Мрачно раздувая ноздри, я гипнотизировала взглядом двух аристократических прожорливостей.

— Ну не жадничай! — правильно понял меня мальчишка. — Я тебе в саду новое выращу, хочешь?

Его отец издал смешок, подтащил ногой табурет и сел рядом со мной.

— Привыкайте, Эрика. Вы теперь с нами заодно.

— Кушайте, леди Эрика, — с улыбкой вручила мне Жоржетта третье яблоко. И нож.

— Эрика, поедешь со мной в деревню? Я тебе округу покажу, — позвал Лексинталь.

— Поеду. А зачем?

Он воровато оглянулся и прошептал, перегнувшись через стол:

— За мясом. И колбасой.

— Я с вами! — припечатал маркиз. — Я есть хочу.

— Вообще-то, мы знаем, кто ночью слопал последнюю колбасу, — обиженно сказал ему сын.

— Да! — добавила я.

— Я проголодался, а она пахла и заманивала, — ничуть не устыдился маркиз. Отложил огрызок и попросил себе целое яблоко у поварихи.

Следующие минут пять мы трое с аппетитом мирно хрустели, сидя за кухонным столом на кухне. А Жоржетта, мурлыкая под нос песенку, готовила гороховую похлебку к обеду.

В общем, плюнули мы, образно выражаясь, на истерику в курятнике и сбежали. Уходили огородами… А именно — через окно в моей башне.

— Я просто поражаюсь вам, — задумчиво сообщило нам фамильное привидение рода ди Кассано.

Он наблюдал за тем, как я перебираюсь через подоконник, а Лексинталь меня снаружи собирается ловить.

— Чему именно? — оглянулась я.

— Эрика? — дернул меня за ногу Лекс.

— Погоди. Тут ваш пращур поражается нам, — сдула я с лица прядку волос, выбившуюся из прически. — Кассель, что странного-то? Чему ты удивляешься?

— А я, кажется, знаю, — хмыкнул нынешний маркиз и, приподняв меня за подмышки, ссадил прямо из комнаты в объятия своего сына, стоявшего снаружи. — С вашим появлением, дорогая моя невеста, каждый день полон сюрпризов.

— Ой, да ладно. Вы постоянно сбегали от своих невест, мне слуги всё рассказали.

— Но ни разу я не делал этого через окно. Я взрослый серьезный мужчина, а из-за вас веду себя, словно пацан. Почему мы не могли уйти через парадный вход?

— Ути-пути! — погладил воздух над головой своего потомка Кассель. Кроме меня этого никто не видел, и призрак распоясался, кривлялся и корчил рожи. — Мальчик снова вспомнил, что он живой.

— Я же уже поясняла, — сдерживая смех, я положила руку на локоть Лекса. — Потому что тогда нас застукают ваши куры и захотят с нами.

— Не захотят. Они будут до вечера плакать, — фыркнул пацан.

— А вот и нет. Кассель мне доложил, что они там плетут интриги. Спелись на почве голодания и здорового образа жизни.

— Правда, что ли? — замер на подоконнике, свесив одну ногу вниз, лорд Риккардо,

— А то! Готовят бунт. Так что колбасу нам сейчас придется прятать очень тщательно и скрыть заклинаниями, чтобы даже запах не просочился. Иначе вас ограбят в вашем собственном доме. Голодные женщины и куры — это страшные существа, ваше сиятельство. Лекс, запомни это на будущее.

Все три маркиза зафыркали и засмеялись.

В общем, в деревню мы пробирались украдкой. Зато там вломились в дом старосты и потребовали самый сытный мясной обед, какой только может быть. Плохо, что не оказалось таверны или трактира. Было бы проще.

Маркиза и его сына знали хорошо, относились к ним с уважением, лишних вопросов не задавали. И уже через час мы трое, объевш… Нет, будем называть вещи своими именами — обожравшись, лежали кверху округлившимися пузиками. Для наших сиятельств выдали одеяло, которое расстелили на травке под яблонями.