— Всё, — сообщила я, как только лорд Риккардо заплатил за выбранные мной несколько пар обуви.

— Что — всё? — флегматично поинтересовался он, отдав распоряжение, куда именно отнести покупки.

Наш экипаж остался на площади, где мы высадились. Кучер ждал в нем.

— С покупками — всё. Мне больше ничего не нужно.

— В смысле? — Маркиз удивился.

— В прямом. Всё необходимое на первое время мы приобрели. Если и возникнут еще какие-то потребности, то за ними можно будет съездить в следующий раз. Или пошить у портнихи.

— Эрика, а ты что же, даже не станешь выбирать бальное платье? Рассматривать иллюстрации в каталогах?

Я выразительно посмотрела на вмешавшегося в наш разговор пацана и поиграла бровями.

— Я? Бальное платье? Ты забыл, что у нас курятник остался без надзора? Считаешь, для них нужно устроить танцевальный вечер?

— Не-е-ет! — тут же отказался Лекс и расстроенно спросил: — И что? Уже поедем назад? Так быстро?

На лице его отца нарисовалась задумчивость.

— Может, заночуем в городском доме? — хмуро, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь, пробубнил себе под нос Лекс.

— А можно? — оживилась я. — Было бы неплохо. Пусть курицы и гусыня отдохнут от меня, а то еще отравятся желчью с непривычки.

Вообще-то, я не шутила, а была предельно серьезна. Действительно же у девушек и их компаньонок превышение концентрации злобы на одну конкретную особу. И их можно понять. Но отчего-то в ответ на мои слова Лекс прыснул от смеха, а маркиз сдавленно фыркнул и повернулся к нам спиной.

— Да, пожалуй, стоит пожалеть моих невест. Вдруг еще пригодятся, — не оборачиваясь, сообщил он свое решение. — Думаю, стоит отпустить кучера на виллу. Пусть отвезет вещи леди Эрики. А мы завтра возьмем городской экипаж.

Я-то думала, мы доедем до городского особняка ди Кассано, но вышло иначе. Лорд Риккардо отпустил нашего кучера сейчас, а мы неторопливым прогулочным шагом отправились к нужному месту.

Особняк был хорош. Внушительный, светлый, роскошный. Кованый забор окружал его и примыкающую территорию. Пройдя мимо клумб и декоративно посаженных кустов, вышли к парадному крыльцу.

Нас немедленно выбежала встречать прислуга, которой тут, в отличие от виллы, хватало. Что-то принялся докладывать мужчина в ливрее дворецкого, и, по мере изложения, менялось в плохую сторону настроение его сиятельства.

Лекс был ближе, всё слышал и тоже заметно скис. Я не спешила подходить, стояла в сторонке и ждала приглашения.

Но внезапно появилось новое действующее лицо. На крыльцо степенно вышла роскошная брюнетка неопределенного возраста в богатом шелковом платье. Густые волосы, в которых не наблюдалось и намека на седину, были уложены в высокую прическу, украшенную гребнем, усыпанным драгоценными камнями. Драгоценности украшали и шею, и уши, и руки незнакомки. И ее можно было бы назвать красавицей, если бы не выражение капризной надменной брезгливости, исказившей черты лица, когда она смерила нас взглядом.

— Рикка-а-ардо, — недовольно протянула она.

— Здравствуйте, мама, — с легким вздохом поклонился он и, поднявшись по ступеням, поцеловал руку леди. — Какими судьбами вы здесь?

— Ах, оставьте! Неужели я не могу навестить собственного ребенка, — повела она плечами, делая вид, будто не замечает внука. — А отчего же вы здесь, сын мой? У вас на вилле сейчас множество достойных девушек. Надеюсь, вы присмотритесь к ним и наконец-то выполните свой сыновний долг. Я намереваюсь отправиться к вам и всё лично проконтролировать.

Маркиз хмыкнул и с непроницаемым лицом повернулся ко мне. Впрочем, дама его опередила:

— Что за девку вы привели в наш дом? Ваш отец в гробу перевернулся бы, увидь он, как вы попираете приличия. И зачем вы притащили сюда это? — указательный палец, на котором красовался перстень с огромным рубином, ткнул в сторону Лексинталя.

У мальчишки лицо пошло пятнами от сдерживаемой злости.

— Мама, это, как вы изволили выразиться, ваш внук и мой сын.

— Ах, бросьте, Риккардо. Ваш опрометчивый поступок юности не должен портить всю оставшуюся жизнь. Я вам давно говорила, отправьте мальчишку к ушастым. Пусть сами разбираются, коли уж та беспутная особа…

Я слушала и понимала, что не только мне не повезло не иметь любящей семьи. Здесь хоть и жива мать, но лучше уж быть сиротой.

— Довольно! — голосом, которым можно было бы лёд колоть, перебил ее маркиз. После чего повернулся к нам. — Лекс, леди Эрика, прошу вас, входите.

— Где леди? — будто и не заметив резкости сына, встрепенулась вдова прошлого маркиза.

— Леди Эстебана, полагаю? — выступила я вперед, сбросив с волос капюшон и легонько задвинув себе за спину еле плетущегося к ступеням мальчишку. — Пра-пра-предок вашего покойного супруга много о вас рассказывал.