Тогда я оплакивала свой первый разрыв в отношениях, сидя в кресле-качалке в углу. Джимми Уокер сказал всем, что встречался со мной только потому, что у меня большая грудь, но я стала слишком назойливой.

Да уж. В старших классах я вела себя как прилипала. В мою защиту, он был моим первым, и я знала, что мама была близка к браку… с Барри, кажется? Это означало, что мы, скорее всего, переедем (мы переехали), но я думала, что если у меня будут серьезные отношения, то мама позволит мне остаться и жить с Дикси (я не проверяла свою теорию, но сомневаюсь, что она бы сработала).

В конце концов, было облегчением уехать на некоторое время.

Барри был одним из лучших отчимов. Он научил меня играть в гольф и часто одалживал мне свою машину. На самом деле, какое-то время я осмеливалась думать, что он останется, и наш переезд не так уж плох.

Но, конечно, он не продержался долго — они никогда не задерживались — и к этому моменту я так устала надеяться, что в конце концов была разочарована еще больше.

Вернувшись в настоящее, я закрыла коробки, не уверенная, что смогу вынести еще какие-то воспоминания. Мое внимание привлекла рамка, и я достала ее из стопки фотографий, которые раньше стояли на каминной полке Дикси. В рамке было несколько фотографий: мама, Дикси и их подружки на школьном балу в розово-голубых платьях с металлическим отливом и с невероятно пышными челками; одна со времен колледжа; и еще одна с нами тремя, когда мне было четыре или пять лет. И последняя фотография, на которой я получаю награду в школе в младшем возрасте.

Все эти годы, среди переездов и смены маминых парней, единственные прочные отношения, которые я знала, были между мамой и Дикси. Но даже они не смогли продержаться.

Из-за глупого парня.

Нет, Ретт не был глупым. Он был умным и забавным, и если уж говорить о любви и принятии — то и моим самый любимым из маминых бывших. Но она бросила его, а затем он и Дикси пересеклись через несколько месяцев. Дикси утверждала, что старалась изо всех сил, чтобы остановить это, но влюбилась по уши.

Еще одно доказательство того, что если ты не остановишь свою влюбленность, то она придет и уничтожит все, что ты любишь.

Да, любовь разрушает любовь.

Это похоже на рекламу наркотиков, где красивые и счастливые люди обнимаются, целуются, резвятся и все прочее. Но если вы слушаете, то на заднем плане всегда есть голос, перечисляя так быстро, как только возможно, серьезные побочные эффекты. Например, нечеткое зрение, учащенное сердцебиение, резкие перепады настроения и головокружение.

Кажется, такие же побочные эффекты есть и у кое-чего другого? Например, у любви.

Все вышеперечисленные симптомы дополнялись игнорированием вашей семьи и друзей, которые были с вами всю вашу жизнь. Затем вы отодвигаете вашу дочь на второе место, позволяя парню, который вам даже не нравится, разорвать дружбу, которая длилась более трех десятилетий. И в итоге оказываетесь достаточно глупой, чтобы думать, что, когда вы найдете «правильного» мужчину, это возместит вам все потери.

Ладно, кое-что из этого было проекцией из моей жизни, но я видела, как моя мама сделала каждую из этих вещей. Возможно, именно поэтому во время моих первых отношений я так жаждала внимания, что цеплялась за них, как за единственную хорошую вещь в моей жизни. Иногда так и было.

От отношений в средней школе было достаточно легко отмахнуться. Парень из колледжа был единственным, кто действительно застрял в моей голове. Я чувствовала себя чрезвычайно глупо, потому что понимала, что к чему. Я видела побочные эффекты для себя, но все же продолжала заглатывать эту таблетку любви.

Грохот двигателя вытащил меня из прошлого.

Я положила рамку обратно в стопку, заклеила коробки с одеждой, которая все еще была в хорошем состоянии, и черканула черным маркером «Гудвилл».

Джексон постучал, прежде чем открыть незапертую дверь и войти внутрь.

На нем была рубашка с пуговицами на воротничке, спортивная куртка и черные брюки, и он выглядел достаточно хорошо, чтобы его облизать. Мы обменялись рукопожатиями. Мой взгляд зацепился за длинные пальцы, которые ощущались бы шершавыми и теплыми на моей коже, и секунду спустя я решила, что лучше буду держать свои руки при себе.

Я убрала волосы с шеи и потянула их вверх, чтобы успокоиться.

— Как прошел воскресный ужин?

В ответ Джексон протяжно выдохнул. Я хотела спросить, означало ли это, что там была некая брюнетка — милая, которую обожала его семья, и его сестра хотела, чтобы он дал ей реальный шанс — или этот глубокий вздох был вызван тем, что она не пришла, а он хотел, чтобы она это сделала. Но я и так уже сказала слишком много вчера.

«Он «веселился» с ней? Ему было трудно уйти, потому что им было так чертовски здорово вместе?»

«Не то что бы меня это волновало».