Я задержала дыхание и наклонилась, когда он положил руку на колоду, чтобы открыть последнюю карту.

У меня были два короля — червовый и трефовый.

У Джексона был туз треф и бубновая двойка.

Банк состоял из тройки пик, десятки бубен, семерки треф и валета червей.

В общем, шансы были в мою пользу.

С драматическим эффектом Джексон перевернул карту и бросил ее на середину стола вместе с остальными, затем издал вопль, достаточно громкий, чтобы напугать Черную Вдову в другой комнате.

— Ты, должно быть, шутишь! — сказала я, глядя на туза червей. Пятьдесят две карты — минус девять на столе — и лишь с тремя из них можно было меня обыграть.

И Джексон использовал одну.

Я покачала головой.

— Ты должно быть сжульничал.

Джексон поднял руки, демонстрируя свои обнаженные руки и мускулы.

— Где мне спрятать карты? У меня даже нет рукавов.

В его словах был смысл, и мне больше нечего было ему предъявить. Кроме шоу. Я встала, расстегнула пуговицу и молнию на джинсах и выскользнула из них. Я бросила их на кучу одежды и откинулась на спинку стула, скрестив ноги.

— Думаю, я в невыгодном положении. Мои стринги едва ли можно считать нижним бельем.

— Уверен, что это работает в твою пользу, — голос Джексона прозвучал хрипло, и у меня по спине побежали мурашки. — Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, что на тебе стринги.

Он осмелился выглянуть из-за стола.

Я медленно разогнула ноги, а затем снова скрестила их, поменяв местами и наблюдая, как движется кадык в его горле. Это заставило меня чувствовать себя сильной и более уверенной, хотя жар в глазах Джексона заставлял мое сердце биться быстрее, отчего я могла потерять контроль.

Единственное, о чем я могла думать, — что Джексон мог бы ослабить давление между моими бедрами. «Никакого неудовлетворенного и одинокого пути домой сегодня вечером…»

Я подавила желание прочистить горло, чтобы не выдать себя, и возобновила спор.

— Но с пиджаком у тебя было больше одежды, чем у меня.

— У тебя есть лифчик и трусики. У меня только боксеры. Так что, как я вижу, мы равны.

Я хотела оказать сопротивление и сказать, что, возможно, следует остановиться, пока мы не зашли слишком далеко и не пересекли последнюю черту.

В принципе, мы оба будем победителями или проигравшими этого большого выигрыша. Или большого проигрыша. Я не могла определиться, и часть меня просто хотела позволить этому случиться и подумать о последствиях позже.

Но мы были только на начальной стадии процесса реконструкции дома, что означало еще пять недель в тесном помещении, не говоря уже о том, что он был братом моей лучшей подруги, а она ясно дала понять, что если я не буду открыта для длительных отношений, то ее брат будет под запретом. Разве не я недавно думала о том, как глупы были моя мама и Дикси, позволив парню встать между ними?

Саванне не понравится, что я морочу голову ее брату, особенно если у него есть реальный шанс на будущее с Мисс Светская Брюнетка. Я стала бы временным отвлечением, которое удерживало бы Джексона от отношений с возможностью перерасти в нечто большее, если бы он «просто дал им реальный шанс».

К тому же, я не была сломанной куклой, которую нужно починить.

— Мне нравится быть той, кто я есть, — сказала я.

Брови Джексона сошлись на переносице. Затем он наклонился вперед и положил руку мне на колено, а его глаза встретились с моими. Я была права насчет теплых и шершавых пальцев, и моя кровь побежала по венам туда, где мы соприкасались.

— Хорошо. Мне нравится, кто ты есть.

— Нет, это не так.

— Не пойми меня неправильно, ты сводишь меня с ума, но этот вид сумасшествия вызывает привыкание.

Его пальцы впились в мою кожу, и мой желудок ухнул вниз и воспарил обратно.

— Ты тоже сводишь меня с ума, — сказала я, чувствуя необходимость перехитрить его даже сейчас, хотя мой голос дрожал больше, чем мне бы хотелось. — И что же мы тогда будем делать?

Рука Джексона скользнула по внутренней стороне моего бедра, и я чуть не застонала. Он начал водить кончиками пальцев вперед и назад, и от его прикосновений меня пронзали одновременно мучительные и восхитительные стрелы желания.

— Просто повеселимся и снимем напряжение после долгой недели. Но мы можем остановиться, если хочешь.

Черт возьми, я не хотела останавливаться, даже когда в голове промелькнуло — плохая идея, плохая идея, плохая идея!

Брови Джексона вопросительно изогнулись, а рука застыла на месте в ожидании ответа. Мое сердце пыталось выпрыгнуть из груди, а моя внутренняя температура росла с каждой секундой.

У меня зазвонил телефон — «Управляй миром» Бейонсе — что означало Саванну.