— Да! — согласился Реджис.

Ивоннель подняла руку, чтобы заставить всех замолчать. Она посмотрела на Реджиса, готового броситься в Бездну в погоне за потерянным другом. Она сомневалась, что сможет его отговорить, даже если объяснит всю безнадёжность подобного предприятия. Она поняла, что полурослик нуждается в этом. Он нуждался в том, чтобы делать что-нибудь — что угодно, пытаясь вернуть отступника-дроу.

Ивоннель считала, что хорошо понимает, как сильно Дзирт влиял на других, но теперь поняла, что недооценила его, хотя всегда знала, что он особенный, что честная жизнь, которую он ведёт — особенная. Она задумалась, оплачет ли кто-нибудь так же её собственную гибель, наденет ли ту же маску решительности и боли, какую она видела сейчас на лице Реджиса.

— В своё время, — наконец сказала она. — Узнаем, что можем, и заручимся помощью сильных союзников. Я бывала в Бездне — по крайней мере, у меня есть воспоминания о похождениях моей тёзки в клубящемся дыму. Туда не отправляются с надеждой вернуться.

— Но ты была там, — возразил Реджис. — Или твоя тёзка, как ты только что сказала.

— Как гостья демонической королевы, а не как её враг.

— Думаешь, сама Ллос забрала Дзирта?

— Только существо, практически равное ей по силам, могло подарить захватчика — нет, двух захватчиков.

— Мы не сумеем его вернуть, — прошептала Далия.

— Вы, может быть, и не сумеете, а я сумею, — огрызнулся Реджис с необычной для него резкостью.

Далия ответила на его гневный взгляд. На лицах Атрогейта и Энтрери было написано сочувствие к несчастному полурослику.

— Но я права, — сказала Далия. — Мы не сумеем его вернуть.

Они все повернулись к Ивоннель, ожидая какого-нибудь ответа.

Она хотела сказать то, в чём они нуждались — по крайней мере, трое, поскольку Далия оставалась для Ивоннель загадкой. Женщина-дроу изумилась, как сильно ей этого хочется. Но в конце концов оказалось, что она не может их обманывать — а правду она знала.

— Нет, — согласилась она. — Нет сумеем.

— Громф не ответит, — сказала Пенелопа Гарпелл, обращаясь к Кэтти-бри.

Младшая женщина вздохнула, забеспокоившись ещё сильнее. Её живот был уже большим. Беременность близилась к концу, и ребёнок постоянно проявлял активность. Больше всего на свете она хотела отыскать Дзирта, быть рядом с мужем, отцом её ребёнка, когда будет рожать.

Нашего ребёнка.

Но где он? Несмотря на все магические попытки Кэтти-бри, на все послания, разосланные Пенелопой, на все усилия остальных Гарпеллов — её настоящих друзей — о Дзирте не было слышно ни слова.

— Но ответ Громфу Бэнру известен, — заметила Кэтти-бри. — Ворота не работают, и причина тому — почти наверняка у корней Главной башни.

— Или в самом Мифрил-Халле, — сказала Пенелопа, вздрогнув от осознания, что её слова наверняка встревожат Кэтти-бри.

— Ты отправила весточку дварфам?

— Это сложнее. Наши прорицания показали, что местность вокруг Мифрил-Халла заполнена врагами. Ордами демонов и дроу.

— Но разве в Лускане нет врагов? — напомнила ей Кэтти-бри. — Флот…

— Главная башня — другое дело. Она очень чувствительна к магическим посланиям, — ответила Пенелопа. — А дварфы сидят глубоко в своей норе — и скорее всего, ведут отчаянную битву.

— Мы должны открыть врата, — решительно сказала Кэтти-бри. — И в первую очередь мы должны выяснить, не является ли их отказ свидетельством чего-то более зловещего. Надо спешить, ведь если Главная башня ослабила поток волшебной энергии в Гонтлгрим, предтеча снова может освободиться. В прошлый раз, когда это произошло, был уничтожен Невервинтер.

— Я отправлюсь к Громфу, — объявила Пенелопа.

— Ты даже не знаешь, цела ли Главная башня — и кто её контролирует.

— Кто-то должен узнать.

Кэтти-бри взяла Пенелопу за руку.

— Я не могу тебя потерять, — тихо сказала она. — Не знаю, что я уже потеряла.

— Меня доставит туда Старый Киппер, и мы оба будем держать наготове заклинания для быстрого побега. Обещаю.

Кэтти-бри кивнула и отпустила её — и Пенелопа обернулась, чтобы заключить беременную женщину в крепкие объятья.

— Я найду Дзирта, — прошептала она на ухо Кэтти-бри. — Обещаю.

Кэтти-бри отстранилась и направилась к двери, сверкнув своей улыбкой — но та была вымученной. Она оставалась здесь, готовясь к родам, а весь мир вокруг как будто сошёл с ума.

Она никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной, даже давным-давно, когда была пленницей Артемиса Энтрери, и её тащили через весь Фаэрун в погоне за Реджисом.

Теперь она цеплялась за это воспоминание — яркое свидетельство того, что они с друзьями, Компаньонами Халла, уже очень, очень долго сражались в тяжёлых битвах — и побеждали.