Вторым подозреваемым был Асмодей. Сама девушка не считала демона способным на такое но, по словам Лео, тот явно желал ему отомстить. Может Лео не ошибался на его счёт? И Асмодей решил испортить первое знакомство Лео с семьёй Милисы.

Третей подозреваемой была, преподаватель демонологии Стеффи Голифенси. Милиса была на сто процентов уверена, что они не заметили её присутствие в дамской комнате. Но вдруг Асмадей сам и рассказал, кто ему помог спастись от любовных чар.

— Нет, даже не представляю, кто бы это мог быть, — как можно убедительней соврала девушка.

— Да тут всё очевидно это Асмодей! Я сразу догадался, просто не хотел сообщать при твоих родственниках, — подтвердил Лео одну из догадок ведьмы.

Оставшуюся часть пути они спорили по поводу демона. За хоть и не долгое время работы на Асмодея, девушка поняла, что он и не такой уж монстр, каким она его считала. Просто демон был очень переменчив. В нём как будто жило сразу две личности. Одна холодная, замкнутая, лишь иногда способная на заботу о ближнем и сочувствие. Вторая вспыльчивая и импульсивная натура, которая требует от окружающих дисциплины и беспрекословного выполнения его указаний. Он любил говорить долго, и красочно описывая своим мысли, но не умел слушать и быстро терял интерес к собеседнику. Асмодей любит одиночество, от глубоких проявлений своих чувств и симпатий он воздерживается. По отношению к Милисе он тоже всегда был разный, но в основном критикующий и отчитывающий за любую провинность. Но в тоже время он был справедлив. Когда девушка справлялась со всеми поручениям, он хвалил, ласковым обволакивающим голосом. Ради одной похвалы хотелось стараться из-за всех сил выполняя задания.

— Невидимы, — хором произнесли маги вылетая за пределы королевства.

Шабаш ведьм проходил на горе Дункес, которая была окружённая со всех сторон водой. На её вершине росло старинное ореховое дерево, которое являлось символом скрытой мудрости и потустороннего мира предков. Ореховое дерево было очень высоким, с зелёной кроной. Рядом с деревом находился лунный алтарь, украшенный диким плющом. Напротив алтаря находилась мраморная статуя богини Гекаты. Она была повелительницей ночных видений и колдовства, а так же покровительницей и даже родоначальницей колдунов и ведьм.

По легенде богиня спустилась с небес и наделила обычных женщин и мужчин магией. Богиня долго обучала их пользоваться волшебной силой и с тех пор в знак благодарности они ей поклонялись. Если по каким-то причинам не уважить богиню, Геката обещала уничтожить их всех и всё живое на земле. Поэтому каждый год в последний месяц весны устраивали шабаш в её честь и проводили специальный обряд.

Приземлившись на траву голыми ногами, девушка почувствовала холодную россу. Все колдуны и ведьмы являлись в назначенный срок, прихватив собой дары для жрицы. Ни у кого даже не возникало мысли проигнорировать это событие.

За широким столом на высоком стуле торжественно восседала верховная жрица. Она была одета в золотую мантию на голое тело, голову которой украшала корона из свечей. Капли воска стекали ей на лицо и плечи, но она сидела с невозмутимым лицом. Должность верховной жрицы, занимала каждые пять лет новая ведьма. Её выбирали посредством состязаний между ведьмами.

Начались предусмотрительное по этикету приветствие. К жрице по очереди подходили подданные и поклонами, выражали своё почтение, ставя на стол перед ней привезённые с собой угощения.

— Как ты посмела нарушить наши традиции и явится на шабаш через портал! — возмутилась жрица и стала отчитывать подошедшую к ней с дарами и приветствием ведьму.

— Прощу прощение великая жрица! Прощу, помилуйте! — стала молить о пощаде рыжая ведьма с тучной фигурой.

— Помилуйте её, она раскаивается! — оказала, поддержу одна из ведьм.

– Многие выдают за раскаяние свой страх, перед наказанием, — изрекла умную мысль жрица и наказала провинившуюся ведьму ударами хлыста. Хлыст представлял собой атакующий артефакт, наделённый силой синего огня. Рыжая ведьма выла от боли, давясь собственными слезами, на местах от ударов появлялись ожоги. Ведьма вздумала бежать, но верховная жрица одним взмахов руки уложила беглянку на каменный алтарь и приковала железными оковами.

От подобной картины Милисе стало дурно. Неужели ей одной происходящие, кажется кощунством и бессмысленной жестокостью.

— Может кто-то хочет поручится, за эту ведьму? — поинтересовалась верховная жрица.

Ведьмы и колдуны сохраняли молчание. Никто не хотел брать на себя такой груз ответственности. Поручится за ведьму, означало, что за любые её провинности перед шабашем, которые она в будущем может совершить, расплачиваться будет поручитель. Расплата была неизменно велика — собственная жизнь. Никто не посчитал, что жизнь ведьмы важнее их собственной. В последний момент у Милисы взыграло великодушие.

— Я готова! — выкрикнула добросердечная Милиса, которая уже не могла выносить муки и страдания провинившейся ведьмы.

Верховная жрица отпустила пленницу и обратилась к Милисе:

— Смотри, чтобы доброта тебе боком не вышла, а то придётся оказаться на её месте.

Рыжая ведьма, подбежала к Милисе и стала её благодарить, после чего решила покинуть мероприятие, так как нуждалась в целительстве.

Суд над ведьмами продолжался, так как всё-таки нашлись ещё те, кто пренебрёг традициями. Способы наказания выбирались в зависимости от степени провинности. Затем как не в чем не бывало, продолжились приветствия.