Лоуренс остановил мотоцикл у самого дома и спокойно ждал, пока Камилла слезет с сиденья.

– Ты не зайдешь? – спросила она. – Я бы кофе сварила.

Лоуренс отрицательно покачал головой. Руки его все так же сжимали руль.

– Ты прямо сейчас возвращаешься в горы? Хочешь найти этого мерзкого волка?

Лоуренс помедлил, снял каску и встряхнул головой.

– Я к Массару еду, – нехотя сообщил он.

– К Массару? Так рано?

– Уже девять, – сказал Лоуренс, посмотрев на часы.

– Не понимаю. – Камилла явно была озадачена. – Что тебе нужно от этого типа?

Лоуренс досадливо поморщился.

– А я не понимаю, как волк мог напасть, – заявил он.

– Тем не менее он это сделал.

– Волки боятся людей, – продолжал Лоуренс – Они стараются не сталкиваться с ними один на один.

– Наверное, ты прав. Но этот-то напал.

– Сюзанна – женщина крупная, сильная, горластая. Характер у нее решительный, да к тому же у нее было ружье. Она бы загнала волка в угол.

– Лоуренс, но ведь она так и сделала. Она его и загнала. Всем известно, что волк, оказавшись в таком положении, атакует.

– Это мне и не дает покоя. Толстуха знала, что она может себе позволить, а что – нет. Вряд ли стала бы рисковать и загонять волка в угол. Обошла бы его, просунула ружье снаружи в окошко и выстрелила. Вот что она бы сделала. Но войти в овчарню, загнать зверя в угол – господи, да я представить себе этого не могу!

Камилла насупилась:

– Может, объяснишь, что ты имеешь в виду?

– Пока не хочу. Ни в чем не уверен.

– И все-таки объясни! – настаивала Камилла.

– Bullshit. Сюзанна выдвинула обвинение против Массара, и теперь она мертва. Может, она к нему сходила и вывалила всю эту чушь про оборотней? Она ведь ничего не боялась.

– Ну а дальше что? Массар – не оборотень. Что он, по-твоему, стал бы делать? Думаю, просто посмеялся бы.

– Совсем не обязательно.

– У Массара и так плохая репутация, дети к нему и близко не подходят. Разве от обвинений Сюзанны что-нибудь изменилось бы? О нем уже достаточно всего говорят: он безволосый, импотент, педераст, чокнутый и бог знает что еще. А теперь еще и оборотень – и что с того? По-моему, он и не такое переживет.

– God. Ты не понимаешь.

– Хорошо, тогда объясни все подробнее. Сейчас не лучший момент, чтобы глотать слова.

– С дурацкими россказнями Массар ничего поделать не может. All right. А теперь давай предположим, что толстуха оказалась права. Что именно Массар зарезал всех этих овец.

– Хватит шутить, Лоуренс. Ты же сам сказал, что не веришь в это.

– В оборотня – нет. Не верю.

– Ты что, забыл, какие раны были у овец? По-твоему, это отпечатки зубов Массара, да?

– Нет.

– Ну вот!

– Но у Массара есть собака. Очень большая собака.

Камилла вздрогнула. Она действительно видела тогда на площади крупного пятнистого пса, массивная голова которого была на уровне пояса Массара, – такого зверя нельзя не заметить.

– Немецкий дог, – напомнил Лоуренс. – Самая большая в мире собака. Только она может сравняться или даже превзойти волка-самца в росте и силе.

Камилла поставила ногу на педаль мотоцикла, вздохнула.

– А почему все-таки не волк? – тихо спросила она. – Почему не просто старый волк? Например, Красс Плешивый? Ты же еще вчера его повсюду разыскивал.

– Потому что волку толстуха прострелила бы задницу. Просунула бы ружье в окно и пальнула. Я поеду к Массару.

– А почему ты, а не Лемирай?

– Кто такой Лемирай?

– Жандарм, тот, среднего роста.

– God. Еще слишком рано. Мы с Массаром поговорим, и только.

Лоуренс тронул с места и вскоре исчез внизу.

Он вернулся только к полудню. Полусонная Камилла, разложив на столе хлеб и помидоры, нехотя жевала и листала вчерашнюю газету. Даже «Каталог профессионального оборудования и инструментов» сегодня ничем бы ей не помог. Лоуренс вошел, молча положил шлем и перчатки на стул, окинул взглядом стол, принес ветчины, сыра и яблок и лишь затем уселся. Камилла даже не попыталась завести разговор, как это обычно делала, так что Лоуренсу ничего не оставалось, как есть в полной тишине. Он только время от времени откидывал назад волосы и удивленно поглядывал на девушку. А она спрашивала себя, во что превратилась бы их жизнь, если бы она не брала инициативу на себя и не старалась разговорить Лоуренса. Наверное, они сидели бы за столом, молча жевали помидоры, – и так лет сорок, пока один из них не умер бы. Вполне возможно. Судя по всему, подобная перспектива Лоуренса не смущала. Камилла продержалась двадцать минут.

– Ты его видел?

– Он исчез.

– Почему «исчез»? Парень ведь может пойти прогуляться.

– Ага.

– А собака на месте?

– Нет.

– Вот видишь. Он и вправду пошел прогуляться. И потом, сегодня воскресенье.

Лоуренс вопросительно выставил подбородок.

– Кажется, он ходит к мессе каждое воскресенье, в семь часов, – объяснила Камилла. – В другую деревню.

– Он бы уже вернулся. Я ходил вокруг его дома два часа. Его там не было.

– Но горы-то большие.