– Ну, что? – с самым невинным видом осведомился Макс.

Она сдержалась. Промолчала, боясь наговорить лишнего.

– Ладно, – вздохнул он, – пусть сохнет, глянь теперь сюда.

Он продемонстрировал вторую картину.

С портрета смотрела гордая красавица с лицом Нины в диадеме из огромных сапфиров, с высокой прической, ниспадающей на мраморные плечи каскадом блестящих черных локонов. На лебединой шее – многорядное колье из невероятных бриллиантов. Перламутровая нагота тела оттеняется полураскрытым веером из павлиньих перьев, которым девушка прикрывает низ живота, вторая рука лениво закинута за голову. С ножки хрустальной каплей свисает крошечная туфелька. Ложем служит роскошный диван, небрежно покрытый драгоценным горностаевым мехом, на котором в продуманном беспорядке разбросаны подушечки с золотой бахромой.

Томная поза прелестницы в точности повторяла позу той непристойной бабы с первой картины. Но даже сравнивать ту и эту было бы святотатством.

Только одно резало глаз: в углу великолепного будуара, задрапированного бархатными портьерами, непринужденно пристроился песик, которого момент написания картины застиг за отправлением естественных надобностей: он стоял, задрав заднюю лапу, орошая тускло мерцающую вазу из лазурита с охапкой васильков.

– А Ролекс тут к чему? – с неудовольствием спросила Нина.

– Это создает естественность и непринужденность, – ответил Макс.

Нина снова впилась взглядом в портрет. Ну что ж, раз художник считает, что должна быть непринужденность, пусть будет, она не станет спорить. Хотя… Кстати, васильки в таком королевском интерьере совершенно неуместны, полевые цветы, практически сорняки, сюда просто просятся розы или орхидеи. Ладно, возможно, это тоже необходимо для создания непринужденности.

– Один из них – твой, – прервал ее размышления Макс, – выбирай.

Ниночка забрала бы оба, чтобы с огромным удовольствием сжечь вульгарную пачкотню, но поскольку предложили только один, она, естественно, выбрала сапфирную красавицу.

– Это мой прощальный подарок, – огорошил ее Макс, когда выбор состоялся, – пора домой, что-то я тут загостился.

Нина расстроилась. Ну что ты будешь делать с этим Максом? Опять какие-то выкрутасы! Только-только у них все пошло на лад, а он надумал уезжать!

– Я обязательно приеду, – утешал он, – ты и не заметишь, как быстро пройдет время.

– Я буду ждать тебя, – всхлипывала девушка.

В ответ он крепко прижал ее к себе.

…Если бы через какое-то время Ниночке попался в руки каталог венского аукционного дома Доротеум, и она от нечего делать захотела бы полистать его страницы, ее внимание непременно бы привлек лот №*** под кратким названием: МОЯ НИНА. А начальная цена наверняка вызвала бы недоумение: да неужели можно продать подобную мазню за такие сумасшедшие деньги?

***

Нина всерьез собиралась дожидаться возвращения Макса. И хотя сроки отсутствия не были обозначены, твердо верила: он обязательно вернется. К ней.

Конечно, он невыносим, конечно, с ним непросто, но она очень скучала. Сидела на постели, подобрав под себя ноги, часами гипнотизировала подаренный портрет и предавалась печали. Ира, ошеломленная великолепием изображения, утешала:

– Вернется, никуда не денется. Разве можно уехать от такой красоты?

Хотя про себя считала, что Макс серьезно польстил Нинке. И ноги у нее короче, и грудь поменьше, и глаза не такие выразительные.

Затворницы из Нины не получилось, и вскоре она вернулась к прежней жизни. Даже закрутила роман, так, ничего серьезного, но на этот раз все было по ее правилам: и цветы, и восхищение, и воркование по телефону, и походы по клубам.

Пролетели рождественские праздники, встретили Новый год, отметили Православное Рождество, потом – Старый Новый год. Нина была в своей стихии: наряжалась, готовила праздничные вкусности, ходила в гости и танцевала до упаду.

Заключительной точкой в этой череде явился день рождения самой Нины. Природа преподнесла ей подарок в виде легкого снежка. Нина верила в примету, что снег в день рождения – это к счастью. А уж если он пойдет на твой день рождения первый раз в году, то тебя ждет невероятное везение и успех во всем. Правда, рассчитывать на это не приходилось: до 27 января снег успевал здесь засыпать все вокруг. Вероятно, эта примета работала только дома, у теплого моря, где действительно снег мог выпасть один-единственный раз за весь год, бесснежные теплые зимы случались очень часто, иногда на протяжении нескольких лет можно было вообще не дождаться ни одной снежинки.

Она собрала подруг и друзей в небольшом ресторанчике, чтобы чисто символически отметить торжество: все уже устали от праздничной суеты, поэтому затевать что-то грандиозное не имело смысла. Она была поглощена ролью радушной хозяйки, но краем глаза уловила, что с нее не сводит взгляда мужчина, сидящий за столиком неподалеку. Нина послала ему милую улыбку, он в ответ просиял и поднял кружку с пивом. Привыкшая к мужскому вниманию, девушка на какое-то время забыла о наблюдателе – она была занята гостями – но незнакомец напомнил о себе, прислав официанта с пышным букетом цветов: