– Ну и гад же ты, Чинарский.

– Ага, – довольно улыбнулся тот, – с волками жить… Ладно, давай выкладывай все, что знаешь. Да, еще пошли кого-нибудь за пивом и гамбургерами: жрать хочу как слон. У вас здесь о постояльцах не заботятся.

Он поудобнее устроился на стуле, приготовившись слушать. Дудуев надавил потайную кнопку, закрепленную на нижней стороне столешницы, и, вызвав конвоира – молодого рыжего сержанта, сунул ему деньги.

– Сгоняй за гамбургерами, Передряев. Только быстро, – приказал он. – И прихвати пару бутылок пива.

– «Балтику»-«девятку», – уточнил Чинарский. – И похолоднее.

Сержант замер у порога в растерянности. Какой-то задержанный заказывает пиво словно в ресторане. Он посмотрел на Дудуева.

– Ну, чего замер, как рыба снулая, – рявкнул на него майор. – Понял, что принести?

– Так точно, товарищ майор, – отчеканил тот, – гамбургеры и «Балтику»-«девятку».

– Выполняй, Передряев.

– Слушаюсь, товарищ майор. – Сержант как ошпаренный выскочил за дверь.

Пока он бегал за пивом и гамбургерами, Дудуев успел рассказать Чинарскому все, что ему было известно об убийствах трех девушек и Березкина. К концу рассказа в комнату вошел сержант. Выгрузив покупки на стол, он пошерудил рукой в кармане и выгреб сдачу.

– Можешь идти, – отпустил его Дудуев.

Чинарский тут же откупорил бутылку о край стола и с жадностью припал к горлышку. Он булькал до тех пор, пока бутылка не оказалась совершенно пустой. Тогда он поставил ее на пол и открыл другую. Сделав пару спокойных глотков, развернул шуршащую бумагу и вытащил гамбургер.

– Угощайся, – пододвинул он оставшийся гамбургер майору, с удовольствием откусывая и с аппетитом пережевывая громадные куски.

– Спасибо, Серж. – Дудуев пододвинул к себе булочку с котлетой.

Чинарский доел гамбургер и запил его пивом.

– А какие-то общие детали есть? – поднял он на майора довольный сытый взгляд.

– Есть, – кивнул Дудуев, – все девушки более или менее блондинки.

– Что значит «более или менее»? – уточнил Чинарский.

– Были и крашеные, и естественные. Все примерно одного роста, не худые и не толстые. Пухленькие, можно сказать.

– Ага, – обрадовался Чинарский, – предпочитает один тип.

– Вот именно. Все были убиты в своих квартирах. У всех, кроме Кулагиной, в крови обнаружены следы клофелина.

– Понятно, – кивнул Чинарский, – он заводил с ними знакомство и напрашивался в гости. Там они выпивали, и он добавлял им в алкоголь клофелин. Ждал, пока они отключатся, а потом уже делал с ними все, что хотел.

– Странно, но он никого не изнасиловал, – пожал плечами майор.

– Ему это не нужно, – покачал головой Чинарский, – у него совершенно другой бзик.

– Может, он импотент? – предположил майор.

– Возможно, но я так не думаю. Если бы он был импотентом, наверняка проявлял бы интерес к половым органам. А этого ведь нет?

– Нет, – согласился Дудуев.

– О’кей, – выдохнул Чинарский. – Что еще? Все убитые жили в Центральном районе, как я понимаю.

– Кроме Березкина.

– Он – исключение. Его он убрал потому, что тот мешал ему заняться Кулагиной. Кстати, она тоже несколько выпадает из общей картины.

– Чем же? – не понял майор.

– У нее был постоянный партнер, Вова, вот чем. Все остальные принимали его заигрывания и приглашали к себе. Надька же, пока она жила с этим Эдиком, наверняка бы его к себе не пригласила, уж я-то ее знаю. Она была прямая, как взлетно-посадочная полоса, вся в папашку.

– И шумная, как реактивный двигатель, – добавил майор. – Знаешь, если бы не ее характер, я бы за ней приударил.

Чинарский поднял голову и с удивлением посмотрел на Дудуева. Тот смущенно потупил взгляд и замолчал.

– Так вот, – продолжил свои умозаключения Чинарский, – он убил Надьку, чтобы обратить на себя внимание. Этим придуркам всегда хочется, чтобы о них говорили. Они от этого получают ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Что-то не вижу я здесь логики, – возразил Дудуев. – Как раз Кулагина и трубила об этом на всех углах. Несостыковочка получается. Наоборот, он должен был ее холить и лелеять. Она такой шум подняла, что весь город на ушах стоит. Бабы боятся на улицу выходить. Так что твоя теория, Серж, несостоятельна.

– Дурак ты, Дуда, – беззлобно ругнулся Чинарский, теребя заросший многодневной щетиной подбородок. – Трубить-то она трубила, да кто на это обращал внимание? Поэтому ему нужно было, чтобы очередная жертва была известной в городе личностью. Чтобы об этом написали не в одной, а во всех газетах, чтобы говорили по радио, показывали по телевизору… Надька для этого подходила самым лучшим образом: известная журналистка, пишущая как раз на криминальные темы, дочь военного журналиста, погибшего в горячей точке… А то, что она оказалась его типом, то есть похожей на остальных убитых женщин, то, по-моему, это чистая случайность.