Грустный вид Марии Митрофановны не то чтобы озадачил Чинарского, но слегка удивил. Он подождал ее у булочной, куда она зашла, выбросив мусор. Выйдя, Мария Митрофановна не обратила на Чинарского никакого внимания и двинулась дальше по улице. Она шла, меланхолично склонив голову набок. Чинарский застопорил шаг, решив, что слишком уж разогнался. Он проводил ее до продуктового магазина. Постоял, выкурил сигарету и вошел.

Мария Митрофановна отоваривалась в рыбном отделе. Чинарский заглянул через ее плечо. На снабженной холодильной установкой витрине лежали огромные сазаны, широкие плоские лещи, пухловато-аккуратные карпы и всякая красноплавниковая мелочь. Мария Митрофановна покупала карпов.

Чинарский на миг придвинулся к другой витрине – с колбасами и сырами. Краем глаза он следил за Марией Митрофановной.

Та уложила в пакет рыбу и перешла в молочный отдел. Купив кефир, ряженку и пяток плавленых сырков, Мария Митрофановна собралась на выход. Чинарский с тоской посмотрел на стойку бара в углу магазина, но взял себя в руки – запах спиртного мог насторожить экс-домработницу.

Рядом с магазином располагалась палатка, где торговали овощами и фруктами. Мария Митрофановна достала из черной сумочки еще один пакет и протянула его продавщице – полной краснолицей женщине с маслянистыми волосами.

– Кило огурцов и кило картошки, – сказала она.

Чинарский притормозил у выхода, увидев, что Мария Митрофановна остановилась у палатки. Когда она покончила с покупками, он покинул магазин и пошел следом за ней. Женщина перешла на противоположную сторону улицы и замерла у газетного киоска. Чинарский опередил ее, сунув в окошечко киоскера мелочь и деловито сказав:

– «Известия».

Он сбоку пристально взглянул на копошащуюся в сумке домработницу и разразился радостным возгласом:

– Мария Митрофановна, какая встреча!

Женщина вздрогнула и подняла на Чинарского глаза. В них застыло недоумение.

– Вы меня не помните? – пошел в наступление Чинарский, принимая из рук киоскерши газету и лихорадочно свертывая ее. – Я Сашин приятель, Сергей.

Женщина еще больше удивилась. Ее подведенные черным карандашом брови полезли вверх.

– Как он поживает? Давненько мы с ним не виделись! – не давал женщине опомниться Чинарский. – Я ему икру привозил из Астрахани… Он вам не рассказывал? Ну что, вспомнили? Однажды я вас с ним видел, он мне ваше имя и назвал.

Мария Митрофановна задумалась. Она даже не могла припомнить случая, когда Саша последний раз выходил с ней на улицу. Но настойчивость этого приятного, хоть и немного странно одетого мужчины сбивала ее с толку.

– Вы – друг Саши? – растерянно спросила Мария Митрофановна.

Она дала киоскеру пятерку.

– Телепрограмму.

Взяв газету и сдачу, Мария Митрофановна хотела поднять стоявший у киоска пакет с огурцами и картошкой, но проворный Чинарский уже схватил его.

– Давайте я вам помогу, что же это вы так нагрузились!

В едином порыве он отнял у экс-домработницы и другой пакет – с рыбой и ряженкой.

– Постойте, – забеспокоилась Мария Митрофановна. – Куда вы?

– Вы же домой? – Чинарский являл образец доброты и простодушия.

– Да, но…

– Я вам помогу, мне все равно в ту сторону, – махнул Чинарский головой и пошел к дому Марии Митрофановны. – А Сашка, он ведь так классно готовит, – бросил он через плечо. – По-прежнему увлекается? – продолжал Чинарский непринужденную беседу.

– Увлекается. – Мария Митрофановна еле поспевала за энергичным Чинарским. – Подождите…

Чинарский остановился. Мария Митрофановна – тоже. Она вглядывалась в него, немного хмуря лоб.

– Ваше лицо мне кажется знакомым, – наконец проговорила она.

– А я вам что говорил! – хохотнул Чинарский.

– Когда же это было? – Мария Митрофановна все еще изучала улыбающуюся физиономию Чинарского.

«Тетушка цепляется к датам – это тревожный знак», – мелькнуло в голове у бывшего опера.

– Какая разница! Я и сам сейчас уже не вспомню, когда мы с Сашкой виделись!

Внимание Марии Митрофановны все больше приобретало скептический оттенок. Чинарский не на шутку забеспокоился. «Видно, решает, могу ли я быть приятелем ее Саши», – подумал Чинарский, костюм которого был хоть и приличным, но безнадежно устаревшим.

– Что-то я вас не припоминаю. – Женщина стояла как вкопанная. – Саша мне про вас не рассказывал.

– Да, – усмехнулся Чинарский, – он такой скрытный.

Чтобы как-то разрядить обстановку, он двинулся вперед. Марии Митрофановне ничего не оставалось, как пойти следом. Она семенила, едва поспевая за Чинарским, пытаясь припомнить этого мужчину. Что-то в нем было ей знакомо, но она даже представить себе не могла, что небритый мужик, спрашивавший вчера Мишку, и нынешний Чинарский – одно и то же лицо. Постепенно она стала успокаиваться.