Шрифт:
Когда ещё такое было?
Да я сколько раз слышала, как Горский в универе чуть ли ни на коленях умолял друга дать покататься, но мой твердолоб был совсем непреклонен.
Так, надо уточнить, есть ли в этом месте какая-нибудь книга записей. Этот случай срочно нужно засвидетельствовать и сохранить на память.
— Чернявый, ни в какие капканы, пожалуйста, не суй выпирающие конечности, ты мне ещё можешь понадобиться! — выпалила напоследок Лиза, захлопывая за мужем дверь машины и улыбаясь смеющемуся Лёне. — Следи за ним и сам берегись.
— Вот посмотри на это, Астахов. — с серьёзным лицом завёл двигатель Пётр. — У меня ещё и ребёнок от неё. — вздохнув, поцеловал подставленные губы девушки и улыбнувшись тому, что тоже самое проделала с Леонидом я, нажал на педаль газа.
— Задумали что-то. — изрекла Лиза, провожая взглядом автомобиль.
— Да, снюхались… — поправила я шапку на её голове и поманила в сторону здания. Всё-таки сегодня тридцать первое декабря, пора набираться предпраздничного настроения и сходить в здешний салон красоты, кстати, первый в моей жизни.
ЛЁНЯ.
— Не успеем… — отчаянно произнёс я, когда Петру пришлось сбавить скорость из-за нарастающего снегопада.
— Не паникуй. — спокойно отозвался он. — До нашего приезда не закроются. Сегодня рабочий день, как не крути.
Почесав макушку, глубоко выдохнул. Он прав. Нервы съедают разумный взгляд на ситуацию.
Я должен быть на пределе радости, а вместо этого знатно потряхивает от страха.
— Откажет. — распахнул душу я, разъедаемый жгучими переживаниями.
— Я не заметил в ней нерешительности, Лёнь. — поспешил поддержать Фролов. — Когда смотрит на тебя, то там твёрдости в своих убеждениях не занимать. — и проникновенный на меня взгляд. — А она убеждена, что любит.
— Маленькая она ещё. — испугался я своей спонтанности.
— Малявка у меня до сих пор ребёнок по возрастным меркам, но иногда мне кажется, что это я сопляк по сравнению с ней. Там внутри сидит не по годам мудрая женщина, только Лиза её показывает в особенных случаях…
— Алиса у меня тоже бывает частенько рассудительной, но в целом за ней нужен глаз да глаз. — подыграл я в его утешительном намерении, но сомнения никуда не делись.
— А чего ждать, Лёнь? — пришёл в негодование водитель. — Вы друг друга любите, живёте вместе, так что в быту уже себя познали, у тебя стабильная работа, машина есть, жильё подберёте… в чём проблема?
— Много проблем, честно говоря… — схватился я за голову, когда одна за другой начали мелькать мысли, угнетающие меня ещё больше.
— Назови хоть одну. — не сдавался Фролов.
Назвал самую безобидную:
— Её семья думает, что я гей.
— Ты не похож на гея. — без намёка на смех сказал Пётр. — Как вам удалось их обмануть?
— Поверили на слово.
— Зачем вам это понадобилось? — удивился он.
— Иначе не разрешили бы жить в одной квартире. Долгая история. — отмахнулся я, коря себя за болтливость.
— Могу одно сказать. — заявил Петя, маневрируя на дороге. — Если родители не дураки, то не пойдут против счастья дочери. Лизкин родной отец меня на дух не переносит, но даже он не стал мешать нам. Хоть крови моей и попил на свадьбе, описывая мои внутренние органы в его кулаке.
Картинка в моей голове сложилась такая красочная, что я одновременно сочувственно и насмешливо окинул приятеля доскональным взглядом.
— Так что эту причину отметаем. Что ещё? — не оценил мой смех он.
Закрыв на секунду глаза, чтобы распутать в мыслях клубок из поводов для отказа гномихи, и не зациклиться на самом серьёзном, где Ромыч развяжет со мной войну, я выудил наружу ещё один не очень основательный предлог:
— У меня есть соперник.
— Кто? — сразу поинтересовался Пётр, набирая скорость, словно каждая моя отговорка, наоборот, прибавляет уверенности в принятом решении.
— Её лучший друг. — желчно выплюнул я.
— Астахов. — иронично проронил парень. — После этих слов ты бежать перед машиной должен, а не придумывать пустяковые отмазы.
Я промолчал.
Он прав.
Мужик я или нет?
Сам решил сделать серьёзный шаг, никто не заставлял.
Рано?
Нет. Я без моего гнома жить не могу.
Я шёл к этому. Влюблял её в себя, привязывал.
Изначально хотел отбить у неё всё желание доверять мужчине, а теперь цель кардинально поменялась.
Мне позарез нужно её доверие. Мне жизненно необходимо связать себя с ней любыми существующими способами.