— Почему нельзя было сразу сказать мне? — еле вымолвил я, прокручивая на повторе последнюю фразу.

— Тебе намекнули тогда у ресторана, ты сказал, что даже если он умрёт, это не твои проблемы… — мрачно отозвался парень и в тот же момент, неестественно дёрнувшись в моих руках, гном подняла на меня полные замешательства глаза.

— Я бываю вспыльчив, но ты же меня знаешь, я никому не желаю плохого… — поспешил погасить в ней разочарование. — Все наши встречи с ним сводились к обвинениям и угрозам, но я не злой, Алис… прекрати на меня так смотреть! — не выдержал я своего же испуга, что она может поменять обо мне своё мнение.

— А что эти сослуживцы с ним сделали, что спровоцировали ухудшение? Побили? — перевела она недоумённый взгляд на Михаила.

— Нет. — опередил его я. — Дома расскажу. — и в знак своего же утешения, нежно поцеловал в висок.

— Есть ещё что-то, что мне следует знать? — вновь повернулся к помощнику Астахова.

— Только то, что он до последнего ограждал тебя от трудностей и на самом деле хотел передать всё, что имеет тебе. — без заминки ответил он. — А что делать дальше решать только тебе. Можешь отказаться, а можешь признать, что между вами есть явно большее, чем просто фамилия…

Теперь отголосок этой фразы застрянет в мыслях и не будет давать мне покоя.

К такому перевороту своей жизни я не был готов. Казалось бы, вот оно, то, что я и хотел.

Отца. Того самого, в чьих мыслях я бы занимал важное место. Чьи взгляды направлены в моё будущее… нет, не так… наше совместное будущее. Чьи наставления укрепляли бы мою веру в себя, а помощь была от чистого сердца, а не за назначенную плату.

Астахов такой?

Чёрт подери, я понятия не имею какой он. Одни догадки и предположения. Более противоречивого человека я ещё не встречал.

А я? Какой я?

Потерянно взглянув на любимую, тяжело вздохнул. Мне ещё предстоит разобраться в себе, а сможет в этом помочь только она и тишина.

— Поехали домой. — прочитала мои мысли Алиса. — Утро вечера мудренее. — и попрощавшись с Михаилом, потянула меня за собой, где уже в машине, родным жестом вскарабкалась на мои колени и позволила ощутить запах своей кожи на шее, где я спрятал лицо от всего мира и наконец смог полноценно вздохнуть.

— Ты шутишь? — скептически отнёсся к новости Ромыч. — И этот Фролов так просто согласился стать партнёрами?

— Не так просто. — протяжно вздохнул я в трубку. — Он в раздумьях и сейчас начнётся тщательная проверка отцовской фирмы, а что уж они там откопают мне неизвестно.

— Неслабо тебя крутануло вокруг оси, друг! — в голосе парня проскользнули знакомые нотки удивления. — Папаша подкинул забот… Как он после операции-то? Пришёл в себя?

— Нет ещё. — хмуро произнёс я, страдальчески пытаясь взломать пароль на ноутбуке отца. — Врачи пока устраняют осложнения… нас не пускают. — вымученно уткнулся лбом в клавиатуру, но резко поднял голову, услышав:

— Кого «нас»? Мама с бабушкой что ли приехали?

Прикусив свой дурацкий язык, неуправляемо трещащий на каждом шагу про гнома, заторопился оправдаться:

— Ты что! Бабушка вообще ничего не знает!! Ей лучше оставаться вне ведения, а с мамой я еле-еле договорился… — измотанно провёл ладонью по лицу. — Точно не выдержу, если буду целыми днями слушать какой я несчастный сиротинушка и утопать в её слезах…

— Тогда кого «нас»?

Вот прицепился.

— Тебе всех поимённо перечислить? — проворчал я. — Меня и помощника не пускают! — подытожил с такой злостью, что заглянувшая в кабинет секретарша передумала мне что-то сообщать и тихонько закрыла дверь обратно.

— Я не могу приехать, Лёнь. У меня разгар практики, ты же знаешь… — проговорил мой проницательный друг, понимающий, что я нахожусь на грани срыва.

— Я и не прошу… — впервые в жизни я мечтаю, чтобы Ромыча поблизости не было.

Моя опора, моё ободрение сейчас это Акимова. Даже мама в этот раз не смогла добраться до глубины моей безнадёги. Её голос действовал утешающе только на момент разговора, потом эта вуаль из материнской заботы растворилась, и я снова оказался наедине со страхом потери отца. До тех пор, пока вновь не почувствовал реальную, любящую, обволакивающую близость Алисы. Ей достаточно было прошептать, что она будет со мной рядом в любом случае и приходило то самое успокоение. В такие моменты я не хочу чувствовать ещё какие-либо тяготы, поэтому неясность в отношениях с Ромычем я без раскаяния отодвигаю в сторону.

— Осталось полгода, Лёнь. — с особым придыханием сказал он и я закрыл глаза, ощущая те же самые чувства. Я скучаю по своему лучшему другу и это во мне не погасить. Наша дружба длится много лет и прошлые воспоминания у нас не отнять, а вот с будущими пока загвоздка.

— Да, полгода. — затравленно подтвердил я.

— Если станет всё хуже — я приеду. — обнадёживающим голосом мне по сердцу.

— Не нужно. Я справлюсь. — отрезал я, делая голос смелее.

— Конечно. — поддержал настрой Ромыч. — Ты ведь лучший из лучших, Леонид!