Страх, тугой паутиной затянул меня в свои сети.

Что за чушь городит этот человек?

Смахивает на фильм ужасов.

Сжавшись в комок от вспыхнувшей неприязни к происходящему, сбивчиво принялась вырываться из сильной хватки.

От комфорта не осталось ни следа.

До безумия захотелось почувствовать на себе другие руки.

— Вань, отпусти. — просипела от паники.

Парень, услышав нервные нотки в голосе, тут же расцепил руки.

— Возвращайся к Лоле. — небрежно поправила на себе одежду, не смея поднимать глаза.

— Я с ней не для того, чтобы тебя позлить, невеличка. — с трудом держа между нами дистанцию, произнёс Оконцев. — Это, чтобы вывести на эмоции Астахова.

— Дурак ты, Вань… — протёрла руками лицо, чтобы хоть как-то погасить в себе утомление.

— Дурак. — подтвердил он, осторожно накрывая мои ладони своими. — А что ещё делать, если ты не подпускаешь к себе? Как показать тебе, что я тоже мужчина?

— Давно это у тебя? — вымученно посмотрела ему в глаза.

— Как увидел, так и началось. Ты тогда навозом, кстати, воняла… — нервозно хохотнул балбес. — На тех пацанов с кулаками кинулась, когда они меня за школой пинали. Сама мелкая, голосок тоненький, ручки коротенькие, а наваляла им так, что они меня потом стороной обходили, помнишь? — его лицо исказилось горькой гримасой и он порывисто сжал мои пальцы. — Обидно, что ты не замечала… я ведь насмотреться на тебя не могу, Алис…

— Мне надо подумать над всем этим… — мягко высвободила свои руки и отступила назад.

— Думай. — сжал кулаки парень и протяжно выдохнув, уверенно добавил. — Но знай, я на всё готов, чтобы ты выбрала меня.

— Ишь чего захотел! — откуда не возьмись появился папа и мы с Ванькой синхронно вздрогнули. — Так и знал, что тут прячетесь! Идём, поганец! Проверим на что ты там готов!

Схватив ошалевшего балбеса за шею, папа поволок его за собой.

Я ринулась следом, но мне грозно заявили:

— Иди к матери. — и взгляд такой злой, что почему бы и маму не проведать.

Тряхнув головой, чтобы на время отогнать от себя разговор, из-за которого скопилась тяжесть в груди, я цаплей пересекла весь огород и побежала искать маму, чтобы вместе с ней идти на вражескую территорию. Только она может разогнать целый мужицкий взвод. Найдя её с остальными женщинами, разгребающих погром после застолья, порывисто к ней прильнула и с умоляющими глазами попросилась в баню.

— Ну иди, надевай купальник. — подогнала меня мама в комнату. — Пора мыться, бабоньки. — оповестила она остальных. — Попа именинницы требует веника!

Быстро натянув на себя купальник и схватив полотенце, стала прыгать возле мамы, торопя заодно и других копуш.

— Куда ты так торопишься, Алис? Натопим ещё! — удивилась тётя Рая, закалывая покрепче мне на затылке волосы.

— Понятно куда! — хихикнула одна из соседок. — Прелести свои показывать! Уже есть на что посмотреть!

— Да-да! Именно это! — закивала я головой, улавливая запах алкоголя.

Спорить в таких случаях бесполезно.

На всё соглашайся и им вскоре надоест.

— Ну всё-всё, идём! — рассмеялась мама, когда я потянула её за собой за трусы. — Не забудьте только окна занавесить, а то Дудкин опять подсматривать будет. — скомандовала она женщинам и мы, наконец-то, двинулись в сторону бани.

Подождав ещё немного у входа, пока после оповещения о нашем присутствии, оденутся мужчины, я успела изрядно замёрзнуть.

Как-никак осень на дворе.

Прыгая с ноги на ногу и покрываясь гусиной кожей, думала только об одном.

Хочу к Астахову.

Вспомнила его дерзкий взгляд, вздувшиеся вены на сильных руках, низкий бархатный голос, уверенные движения и сердце забилось, как сумасшедшее.

Вот, что должна чувствовать женщина к своему мужчине.

Дверь отворилась и из бани стал выходить весь мужской люд деревни.

Вычленив взглядом запыхавшегося Ваньку, незаметно спряталась за женщинами, чтобы не показывать при всех нашу размолвку.

Почти все вышли, а я так и не увидела своего ненаглядного.

И папы нет…

— Мам, уже можно заходить? — потрясла её за руку.

— Да, пошли. — повелительно повела меня за собой.

— Где Лёня? — спросила я, увидев широкую спину папы.

Он обернулся и как-то напряжённо посмотрел на маму.

Мы с ней одновременно заглянули в парилку и я обомлела.

— Кто разрешил Захарову войти в парилку!? — озвучила мою мысль мама.

Вся деревня знает, что мужик дуреет при виде тазиков. Что веники в его руках превращаются в оружие, а парилка в газовую камеру.

Медленно переведя взгляд дальше за дядю Витю, еле удержала выпавшую челюсть.