— Ч-ч-что? — поросячий голосок выдаёт меня с потрохами.

— Ты же меня любишь? Признайся, — парень забалтывает, как заправский лжец. — Я знаю, что ты без ума от меня.

Конечно, он шутит. Но я готова закричать "люблю" и оглушить стаю серых чаек. Только в ответ на его ехидство, раскрываю ладонь, и из неё выпадает кулон.

— Вот. Это тебе на память от меня.

— Ого, какая красота! Спасибо, малышка.

Легкий поцелуй в лоб и Хантер встаёт на ноги, чтобы надеть презент на шею. Кристалл играет всеми цветами радуги, а я любуюсь тем, как он оттеняет глаза этого придурка, что одним своим присутствием убивает меня наповал.

— Мам? — Эван дёргает меня за домашние штаны. — Еда сгорела.

— Ой! — я выключаю конфорку и полотенцем разгоняю едкий дым. — Мама чуть-чуть замечталась.

— О папе?

Эван сужает глазки точно так же, как Хантер и я начинаю плакать. С чего вдруг на меня находит приступ грусти, не понимаю. Возможно, сердце твердит, что я безнадёжно влюблена, а разум противостоит всеми способами. И оба, никак не идут на примирение. Я беру дочку на руки и оставляю слезы в её пшеничных локонах. Она не должна видеть меня такой, но сегодня я сама не в себе. Не стоило на два дня выпадать из реальности. Теперь между нами с Хантером не просто бесшабашные ночи, а слишком прочные нити, которые я называю "любовью".

Утром, в моем офисе разворачивается битва за Монтгомери. На прошедшем суде, ему избирают меру наказания в виде нового срока, продолжительностью в полтора года. Жена и дети, этого парня, устраивают сцену прямо в зале, намереваясь переплюнуть саму Опру. Мне приходится подключить Пресли и объяснить им, что это ещё не конец войны, а только разминка. С минуты на минуту, он должен прийти ко мне и мы попытаемся отделаться домашним арестом, с применением электронного отслеживающего устройства. Только вместо него, в кабинет врывается мама.

— Мне звонил Питерс. Почему мы с отцом узнаем все в последний момент? Ах, тебе же важнее провести время с этим ублюдком!

Её сумка с треском опускается на мой стол.

— Пожалуйста, мне сейчас не до этого. У меня намечается встреча.

— Правда? Знаешь что, милая, — мама набирает в лёгкие воздуха. — Мы с отцом заберём Эван к себе, пока ты не разберешься со своими проблемами.

— Подожди, хочешь сказать, я плохая мать, раз выбираю не того парня, который вам по душе? Он отец Эван.

— Он ничтожество. Боже, когда ты уже снимешь эти глупые розовые очки! У Демси две судимости за плечами, черт знает сколько долгов и ты ведешься на его уловки? У меня до сих пор перед глазами ваш ресторанный позор!

Я смотрю на мать и не вижу в ней ту женщину, с которой могла поделиться любой тайной.

— Послушай, я не отдам вам Эван только потому, что моя личная жизнь, не пример для глянцевого журнала. — произношу каждое слово с жесткой интонацией.

— Она и не станет таковой, если он будет вертеться поблизости. Я не понимаю Джека, ему не составит труда упечь Хантера за решётку. — мамины слова как натянутая струна, вибрируют эхом в моей груди. — Но ты умудрилась растоптать его мужское самолюбие и унизить.

Невидимая сила подрывает меня со стула, и я оказываюсь около мамы. Наши глаза на одном уровне и секунду мы стреляем друг в друга огнём.

— Ответь, почему ты выбрала отца?

— Что за вопрос Вивиан?

— Простой вопрос мама. Вряд ли, ты была послушной девочкой. Я помню ваши истории о том, как дедушка Эдвард ненавидел папу. Но все же, ты последовала за своим сердцем.

— Не сравнивай Эйдена и мерзавца, что прошёлся катком по нашей семье. Повторяю ещё раз, Эван поживет у нас. Я буду возить её на обследования, а Скай будет приглядывать за малышами, когда будет необходимо. Благодаря тебе, их с Аланом особняк неподалёку.

— Не смей…

Люси препятствует продолжению этого затянувшегося разговора, входя без стука в душное помещение.

— Вивиан, там Пресли тебя ждёт.

— Одну секунду, — перевожу взгляд на маму. — Удачного дня.

Эштон Палмер покидает кабинет, и я выдыхаю.

— Всё в порядке? — с сомнением интересуется Люси. — Я могу позвать Пресли?

Конечно, мне срочно нужно переключиться на что-то иное.

Девушка исчезает на пару минут и возвращается в компании сорокалетнего мужчины, что является значимой костяшкой домино судебной системы Австралии. Умные, янтарные глаза, пробегает по моей фигуре, и подыгрываю, чтобы прибавить баллов к делу Монтгомери. Наша беседа продолжается почти час, по итогу которой, Пресли обещает надавить на нужные рычаги и помочь "милой, дружелюбно девушке". То есть мне. Люси хихикает, когда он уходит и говорит, что у меня талант налаживать контакты с всякими мудаками.

— Ты давно проверяла свой телефон? — ни с того ни с сего спрашивает помощница.

— А что? — не дожидаясь ответа, снимаю блокировку с Айфона и насчитываю штук восемь сообщений от Хантера. — Черт.

— Твой подопечный, а по совместительству любовник, уже дважды звонил в наш офис и интересовался на месте ли ты.

— Что ты ему сказала?

Я чувствую, как в горле скручивается мерзкий ком. Мы с Хантером сильно сближаемся. Он поведал мне о своей матери, сложных периодах в жизни, а я тупо игнорирую его второй день подряд.